– Знаю. Если Крис тоже будет.
Я расслабляюсь в объятиях Сабина. Сейчас мне это необходимо. Сабину придется заменить место Криса, который раньше был моей поддержкой. Потому что я собираюсь спросить его о том, что слышать не хочу, но должна.
– Крис ведь остается в городе?
Сабин недолго молчит, а потом кивает:
– Да, милая.
– И это еще не все, верно?
– Так и есть.
Я с минуту ничего не говорю.
– Они ведь спят вместе?
– Ох, я не знаю. Но, Блайт… – Он начинает говорить что-то еще и замолкает.
– О чем ты говоришь?
И тогда все встает на свои места. Ужасное понимание обрушивается на меня. Ему необязательно отвечать, потому что теперь я догадалась. Сердцем чувствую.
– О боже, Сабин, нет. – Я зажмуриваю глаза, из них льются слезы. Я держусь из последних сил, но все хуже, чем я думала. – Прошу, скажи, что нет. Он не может так поступить.
– Мне очень жаль. Мне так ужасно жаль. Я не знал, как сказать тебе.
– Когда?
– Только в июне следующего года.
Крис женится.
Эта фраза повторяется у меня в голове, пока не начинает казаться, что она превращается в крик. Я чувствую оцепенение. Как это возможно? Я думала, он такой же, как и я.
Что единственное предложение руки и сердца, которое он когда-либо сделает, было тогда, после текилы на крыше, с долькой лайма в руках.
Я считала, что ни один из нас никогда не будет гоняться за традицией ради традиции.
Думала, что наши отношения будут развиваться медленно.
Что мы найдем наш путь к вечной любви.
Я безоговорочно в это верила.
Сабин гладит меня по спине, и мои слезы льются на его куртку.
– Может, ты сможешь его остановить.
– Нет, не смогу. Даже если бы и могла, не хочу его останавливать.
Под конец вечера я чувствую полную потерянность. Когда возвращаюсь в свою комнату в общежитии, твердо решаю, что хочу уехать из Мэттьюса, от Криса и от всей боли, которая преследует меня здесь. Если мне удастся продержаться следующие тридцать шесть часов, я буду в порядке. Буду. Мне хватит сил.
Это просто разбитое сердце, вот и все.
Решив не тонуть в жалости к себе, я спускаюсь в прачечную в подвале общежития и загружаю грязную одежду в машины. Сажусь на жесткий прилавок и наблюдаю за стиркой. Все крутится. Вот и меня так же закружила жизнь. В помещении пусто, здесь только я, и это, наверное, самое тихое место в кампусе, потому что все еще гуляют перед завтрашним выпускным. Час ночи не очень популярное время для избавления от пятен, но это прекрасно, потому что я не хочу никого видеть. Поэтому я здесь. Мне было наплевать, поеду ли я домой с чистой или грязной одеждой, но сидеть в своей комнате посреди упакованных коробок – слишком угнетающе. Я уже скучаю по неоновому Иисусу.