– Нужна музыка, которая заставит чувствовать. Какая-то делает тебя сильной, какая-то слабой. Одна вызывает решительность, а другая разрывает на части. Но тебе нужно все сразу.
Начинает играть музыка. Медленная. Мягкая и ритмичная, многослойная. «Run through pain»[4].
Я снова трясу головой и смотрю мимо него.
– Нет. – Вместо этого мне хочется сосредоточиться на загаре у него на затылке.
Крис кивает.
– Да. Прочувствуй все эмоции, пропусти через себя.
– Нет, – еще более категорично отвечаю я. – Слишком часто я это делала.
– Я так не думаю. Скорее ты останавливаешься на какой-то отдельной, а потом отмахиваешься от нее. Хватит бороться.
– Как ты узнал? – Проклятье. Снова чувствую знакомое жжение в глазах. Как легко играть с моими эмоциями, их кидает из крайности в крайность. Похоть, потом гнев, потом боль… она никогда не закончится.
А Крис, кажется, все только усугубляет. Почему я не могу просто держаться от него подальше?
– Все твои действия буквально кричат об этом. Ты цепляешься за прошлое, потому что это все, что у тебя есть.
– Это все, что у меня есть.
– Найди еще.
Я качаю головой. Я не знаю, как это сделать.
– Слушай. – Крис оглядывает комнату, словно пытаясь найти способ убедить меня. Он на минуту задумывается. – Твои родители умерли. Мир развалился на части.
Я киваю.
Он кладет ладонь мне на щеку.
– Тебя словно выбросили за борт.
Я снова киваю.
– И ты пытаешься дышать.
Так и есть. Постоянная борьба, чтобы остаться на плаву. Мне хватает кислорода, только чтобы не пойти ко дну. Но его слишком мало для полноценной жизни.
– Вот и делай это. Дыши. Просто дыши. – Он прибавляет громкость и гладит меня по волосам.
Я хочу сказать ему, что из-за боли последних четырех лет не уверена, что смогу дышать самостоятельно.
– У тебя есть настоящее, – говорит Крис. – Есть будущее. Разберись с прошлым, чтобы не оглядываться назад. Это просто боль.
Я тяжело вздыхаю и снова поднимаю на него взгляд.
– Просто боль, – повторяю я.
– Да. – Он снова отводит мои волосы назад, и у меня перехватывает дыхание, тело обдает жаром. Его прикосновения ни с чем не сравнимы. В голове все путается от смеси внутренней тоски и острого ощущения нашей близости. – Да, Блайт.
– Просто дышать? – Я борюсь со смехом.
– Ну, почти.
– Именно так ты и делал?
– Да. Я сам вытащил себя из ада. Справился и двинулся дальше. Ты тоже на это способна.
У меня не было сил остановиться. Я хватаю Криса за футболку и тянусь к нему, застыв в миллиметре от его губ. Я хочу ощутить его рот, попробовать на вкус, дышать одним воздухом с ним. Чувствую, как он напрягается, но не отстраняется.