— Хорошо, — буркнула я в трубку.
— И ничего не предпринимай сама!
— Да поняла я, поняла! Не дура же!
— Вот и умничка.
Ну почему Семен вечно разговаривает со мной, как с маленькой девочкой? С Генри у них нормальные мужские отношения, а со мной — как с неразумным ребенком.
Через полчаса Стрельников не появился, лишь позвонил и сказал, какие изменения внести в расписание и какие встречи отменить.
— До завтра можешь быть свободна. Завтра едем с утра в пригород на один из наших объектов, заеду за тобой в семь. Постарайся не опаздывать, Ужицкая! — рявкнул он на прощание и дал отбой.
Ну вот и поговорили. Эх, а я рассчитывала, что шеф станет ко мне более… каким? Мягким, заботливым, нежным, внимательным? Э… Ольга, ты что, влюбилась? Ну и дура!
Я закончила работу и направилась к машине. Все, хватит приключений на сегодняшний день! Домой и спать!
Села за руль и тут раздался звонок Генриха. О, милый братец, ты-то мне и нужен!
— Привет, малая! Слушай, я тут пироженок купил и стою у твоей двери. Ты когда дома будешь? Хочу пошептаться о своем, о мальчиковом.
— Как соблазнить силиконовую Иришку? Генри, ты очумел приглашать ее в Прагу?
Я вырулила со стоянки и поехала в сторону дома. Милая моя маленькая машинка, такая маневренная, такая утотная, совсем не похожая на монстра Стрельникова. Хотя… грустно, что рядом не сидит шеф, и его руки не касаются моих на рычаге передач, и никто не смотрит внимательно и спокойно… Черт! Что там братец лопочет?
— … какая Иришка? Я буду один, и именно об этом хотел с тобой поговорить! В общем, я захожу!
— Чайник поставь! Скоро буду!
У нас с Генрихом были ключи от квартир друг друга. Так, на всякий случай, но ни он, ни я не заходили в гости, не предупредив. Личное пространство — это святое!
Пока я добралась до квартиры, братец успел приготовить ужин: разогреть пиццу и заварить чай.
— Рассказывай!
Я энергично вытирала полотенцем мокрые волосы. Какое счастье наконец забраться в душ и переодеться в халат.
— Ты спишь со Стрельниковым? — вместо этого хмуро спросил Генрих.
Он сидел за столом с чашкой в руке, но чай не пил, просто грел ладони о теплые бока.
— Все знают, что юристы, пилоты и налоговые инспекторы генетически лишены способности любить, — процитировала я.
— Сама придумала?
— Нет, Лукьяненко.
— Я с ним не знаком.
Я фыркнула и, положив в тарелку кусок пиццы, забралась на диванчик с ногами. Видел бы меня сейчас Стрельников, его бы точно инфаркт прихватил. Разномастные чашки: у меня — темно-зеленая с эльфом, у Германа — синяя в белых мишках и с надписью «Я милый и толстый», разнокалиберные тарелки, пицца прямо в коробке с оторванной крышкой. Крышка лежит тут же рядом, на нее брат выложил бутерброды с сыром. Да и сами мы явно не соответствуем представлениям моего босса о приличном виде. Я в шелковом легкомысленном халате, Генри с голым торсом и в моих спортивных штанах. Я хихикнула, представив Стрельникова обнаженным по пояс за кухонным столом, сервированным в традициях Версальского дворца.