— Когда ты собирался мне рассказать?
— Никогда, — честно ответил папа. — Тихонько бы сняли камеры, когда выясни кто за всем стоит и ты ничего бы не узнала. Кстати, Генрих был в курсе, он должен был тебя подстраховать. Но вмешался Стрельников. То же мне, кавалер нашелся…
— Хочешь сказать, если бы он не притащил Семена, то вы бы тихонько дождались возможности и убрали следы своего наглого вторжения?
— Да.
Класс! И я бы ничего не узнала, если бы лет через десять братец любезно мне это не рассказал в своей излюбленной манере.
— Значит, мне следует поблагодарить Германа Андреевича, — я уставилась на отца. — Это тоже часть твоего плана? Свести меня с ним?
— Нет. А между вами что — то есть? — тут же с интересом спросил он.
— Не скажу, — я показала язык и выползла из-под пледа.
— Не увлекайся им, Олюнчик.
— Почему? — из чистого упрямства спросила я.
— Потому что он женат.
Что? Я так и застыла на краю кровати, свесив нога.
— Как женат? Я была у него дома, там и близко не пахнет женщиной!
— Ты была у Германа дома? — прищурился папа.
— По делу, — махнула я рукой. — У него есть собака, домработница и никакой жены.
— Там неприятная история. Они были женаты полгода, он тогда был начинающим юристом, амбициозным, но не богатым. Что произошло на самом деле, не знаю, но его жена исчезла, и объявилась только через год в Америке.
— И?
— И ничего. Официально он до сих пор женат. И раз не развелся, значит его все устраивает. Мне бы не хотелось, чтобы ты разочаровывалась. — Папа встал. — У нас самолет через три часа, летим с вашей мамой в Коста-Рику, встретимся через две недели дома.
Он поцеловал меня в лоб.
— Будь умницей.
Угу, буду. Я побрела в ванную. Стрельников женат… номинально! И мы с ним целовались. И… мне он нравится… Черт! Что же делать?
В ванной я уставилась на лохматое заспанное отражение в мятой футболке. Хорошо хоть платье сняла перед тем как вырубиться. Да уж… селфи делать не буду, а то перепугаю посетителей своей странички.
Отец у нас конечно тот еще… лис. Ведь ничего толком не рассказал, не извинился, не покаялся, а должен был, между прочим, и все равно после разговора с ним я опять ощущаю себя любимой дочкой. Ачто касается Германа… То я сдаваться не намерена! Впереди нас ждет Милан и Стрельникову не устоять!
— Никуда не денется, влюбится и женится! — я показала своему отражению язык и решительно полезла под холодный душ.
— Что же ты так кричишь-то? — болезненно скривился Олег, когда посвежевшая я, с мокрой головой и в банном халате вышла из ванной. — Я думал постояльцы полицию вызовут.