— Морковка, лежать! — скомандовала Шу, видя, что рысь уже поставила лапы на стол и обнюхивает пустое блюдо с явным намерением его погрызть.
Рысь неохотно послушалась — правда, улеглась не на пол, а в кресло, где только что сидел Медный.
— Я так понимаю, ты пришла не только за колбасками, — улыбнулся тот.
— Само собой. Так сватался ко мне принц Люкрес или нет?
Медный Генерал покачал головой.
— Еще нет. Тебе лучше спрашивать об этом не меня, знаешь же, я плохо разбираюсь в политике. Мое дело — зурги, пираты и прочие разбойники.
— А кого? Отец последний раз написал весной. «Дорогая дочь, поздравляю с днем рождения, расти красивая и послушная, хорошо учись и не играй со спичками». — Шу сжала кулаки, не позволяя обиде и тоске по дому прорваться наружу. — Кажется, он забыл, что мне давно не пять.
— Ваше высочество, — укоризненно покачал головой Медный.
— Наше высочество, — дернула плечом Шу. — Так что там с помолвкой?
— Его величество внимательно рассматривает брачные предложения, — налив четверть бокала кардалонского, ответил Медный. — Сашмирский султан, чеславские князья, хмирский мандарин и еще штук двадцать достойнейших претендентов. Твоей руки просят с твоего рождения.
— То есть меня еще никому не обещали? Ни султану, ни его высочеству Люкресу?
— Нет. — Медный протянул ей бокал. — Боюсь, никакой помолвки не будет.
— Вот и слава Двуединым!
Отсалютовав бокалом облакам за окном, она отпила глоток. Сладко-терпкое вино прокатилось теплом вниз по горлу, согрело изнутри. Но не погасило злость: на собственную беспомощность, на ширхабом нюханного принца Люкреса, на Ристану…
— Шу?.. — Медный обеспокоенно заглянул ей в глаза и отобрал пустой бокал.
— Мне нужно учиться и получить свою законную Цветную грамоту. К шисовым дыссам замужество!
— Ты ругаешься, как солдат.
— Я ругаюсь, как ты.
— Ты принцесса, а не генерал.
От неподдельного осуждения в его тоне Шу разозлилась еще сильнее. Какого ширхаба ему не нравится? Кому какое дело до того, как она себя ведет, если ее законопатили в эту дыру и не собираются выпускать никуда, кроме монастыря?! Да если бы не Каетано, она бы уже сто раз сбежала! Ладно, не только Каетано. Остальных своих друзей она тоже не бросит. Но… Но! Она имеет право вести себя, как хочется.
— Принцесса на задворках. Принцесса в курятнике. Принцесса шисова балагана!
— Но-но, попрошу не обзывать наш гарнизон курятником и балаганом, — покачал головой полковник Бертран.
— Извини, Бертран. Но согласись, Сойка — это задворки и есть.
Шу сжала руки, чтобы не дрожали. Ей немыслимо хотелось сделать хоть что-то! Лишь бы не покорно ждать, пока кто-то решит ее судьбу. Но что она может? Устроить бурю, утопить десяток лодок и расстроить Бертрана, изо всех сил старающегося воспитать из нее светлую шеру и настоящую принцессу? Тогда ее уж точно упекут в монастырь.