Прораб засмеялся, закашлялся, махнул рукой, даже слеза заблестела на ресницах, продолжил:
— Ну вот. Такой анекдот загнул, ну вообще. Смотрите. Бабушке врачи прописали клизму. А поставить некому, один внучек. Ну, бабка говорит: давай, внучек, выручай. Дала ему клизму, сама встала раком, говорит: ну, пихай. А внучек отвечает: бабушка, да в какую дырку-то пихать? В большую и лохматую или в маленькую и засратую?
Он договорил, затянулся крепко и глубоко и стал торжествующе смотреть на лица слушателей и подчиненных. Алмазов сперва не понял ничего, даже дух захватило от страха. Он стоял неподвижно с потухшей папиросой в правой руке, сообразил, что надо смеяться, стал тужиться и тут услышал громкий, резкий, вроде кашля, смешок завгара. За ним еще кто-то зазвучал отрывисто и жестко, еще, еще... Отдельные ударные звуки слились в непрерывный грохот, похожий на тот, который издает при работе пускач бульдозера. Вот он разогнался, вот набрал обороты, вот сильная рука бульдозериста перекидывает рычаг сцепления, вот ровный рев мощного дизеля рвет несвободу тишины и наполняет слух вестью о близости сильного.
Все смеялись, Алмазов тоже начал посмеиваться из вежливости, чтобы не выделяться, потом он представил себе эти дырки, оторопевшего внучка с резиновой грушей, услышал не замеченное раньше созвучие прилагательных. Ритм слов, совпавший с ритмом отверстий старухиного тела, задергал пульс, ударил по нейронам мозга, нажал на легкие, и Алмазов захохотал вместе со всеми. Ему было весело, тепло, хорошо, он чувствовал плечи товарищей, крепость мужской дружбы и радость общения с коллегами.
Когда отсмеялись, он пошел в бухгалтерию получить зарплату и премию. Вышло на восемь рублей больше, чем рассчитывал. Потом на дежурке вернулся на участок, зашел в каптерку, налил из бутылки, стоявшей в его личном, запертом на ключ шкафчике полстаканчика и выпил. Стало совсем хорошо, ну так хорошо, что хоть танцуй. Подумал, решил сходить к сварщикам. С ними можно было выпить еще граммульку: они наверняка обмывали премию, можно было прихвастнуть планеркой, намекнуть на то, что повышенной премией они обязаны ему, потом на развозке доехать с ними до метро.
Ах, не знал Алмазов, что сразу после его ухода начальник соседнего участка, отсмеявшись, подошел вплотную к прорабу и сказал доверительно и солидно:
— Вы Алмазова хвалите. А не заметили, что он уже принявши?
— Да ты что?!
— Я говорю. Вы что ж, не знали? Ну не с утра, но уж в обед-то всегда примет.
— Вот черт. Хвали их. Ну, вернется его командир, я с него спрошу. Если так, зачем он нам такой нужен?