— На берегу моря часто бывают шторма, но это совсем не страшно, потому что после бури море выбрасывает в дар прибрежным жителям свои сокровища. Самым ценным, понятно, издавна считается янтарь — золотые капли застывшего солнечного света, не отразившегося от поверхности волн, а утонувшего в его глубинах, — но тот, кто вместо янтаря найдет вечную память о лазурных волнах и серых бурунах, о темном морском дне и о закатном солнце на глади воды, будет счастливее в тысячи раз.
Джорджи растерянно моргает и думает, что ему, наверное, очень повезло и попался волшебный автобус — или просто слышится. Потому что он столько раз прислушивался к проезжающим мимо автобусам, и еще ни один — честное слово! — ни разу не заговаривал с ним!
Голос тем временем замолкает на пару секунд, чтобы почти сразу же начать снова:
— Звезды кружатся в собственном танце, ритм коего не уловим человеческим глазом, но зато прекрасно укладывается в такт любого, даже самого непослушного сердца. Звезды пляшут и по одной выходят из круга — спотыкаются и падают: кто на небесный свод, а кто и на земную твердь.
Голос говорит торопливо, чуть ли не глотая буквы, а то и целые слова, будто хочет залпом выплюнуть побольше текста, а то захлебнется, словно хочет отдохнуть от этой болтовни, но никак не получается.
Впрочем, и называть его слова просто болтовней язык не поворачивается.
Джорджи вертит головой, пытаясь найти источник такого восхитительного звука, и натыкается взглядом на двух людей, сидящих за ним.
У того, который трещит без умолку, золотистые искры в глазах и бронзовая кожа. Волосы, черные и взлохмаченные, прижаты к шее стянутыми с головы наушниками. Он бурно жестикулирует и говорит, останавливаясь только для того, чтобы вдохнуть. Второй, напротив, молчит, зато внимательно смотрит на первого. У него светлая кожа, украшенная мелкими убористыми витыми буквами татуировок, нежно-золотистые волосы и прозрачно-зеленые глаза. Джорджи улыбается. Ему нравятся люди с зелеными глазами.
— Светлые пушистые почки распускаются на деревьях, когда приходит весна, солнечный свет возвращается из своих дальних странствий и машет рукой: «Привет! Как вы тут без меня?»
Темноволосый замечает взгляд Джорджи и улыбается, говорит почти без паузы, передразнивая сам себя:
— Привет! Ну как вы тут без меня?
Джорджи растерянно кивает и несмело улыбается в ответ. С ним впервые заговаривают люди. Или, во всяком случае, кто-то очень похожий на них. С первого взгляда не понять.
— Лойи, — жизнерадостно представляется болтливый. Щурит глаза, разглядывая Джорджи, как будто не очень хорошо видит. Люди в таких случаях обычно носят очки, но у Лойи их нет. Джорджи бы тоже ни за что не стал носить, будь у него такие прекрасные солнечные глаза. Собственные зеленые ему, конечно, нравятся не меньше.