Я сложила все факты, известные мне про рыцаря, и легенду Карла. Идеально!
— Карл, сегодня ты мой герой!
— Твой герой — черный рыцарь. Не влюбись в призрака — утянет в могилу.
Рыцарь явно меня избегал. Я каждый день караулила его на трассе, выискивая на востоке силуэт чужой эпохи. Рыцарь появлялся не только вместе с байкерами. Он замечал меня. Его конь либо мчался так быстро, что я не успевала преградить путь, либо исчезал вовсе, появляясь уже впереди. Байкеры пытались сбить его с прямой линии или остановить, вихляя перед ним и идя на столкновение (вот же смелый народ!), но рыцарь поступал так же. Призрак не собирался никому причинять вреда, но и не уступал.
После новой неудачи я пришла к Карлу, и он уже держал наготове плед и горячий чай.
— Ты же вроде не ледяная ведьма. Чего морозишься?
— На кладбище тоже холодно.
— Снова никакой удачи?
— Всю байкеры забрали. Не понимаю, что ему нужно. И что меняется.
— А что меняется?
— Взгляд рыцаря. Он каждый раз смотрит прямо на меня, и его глаза все печальнее.
— Не влюбляйся в чужую печаль, Эска.
— Не в этом дело, Карл. Что-то происходит. Если я пойму, почему он меняется, я смогу получить свое.
— Предположим, мы угадали легенду. Он ищет женщину и останавливается перед тобой только потому, что ты — тоже женщина. Может, ты даже похожа на его любимую. Тогда что может остановить его?
Карл ждал ответа от меня.
— Не могу же я бежать за ним с воплями «Дай поцелую!».
— Да, глупо будет выглядеть. А что если ты сделаешь ему подарок? Ко мне-то ты всегда с гостинцами…
— Что можно подарить рыцарю далеких веков?
— Не так. Что может подарить рыцарю женщина?
В руках у меня был локон золотистых волос. Моих.
Октябрь погодой не радовал, и поверх платья я укуталась, как могла. Тоже мне — прекрасная дама, у которой зуб на зуб не попадает. Но сегодня — или в следующем году, или даже никогда, если я достала рыцаря… Небо начинало светлеть, и что это был за рассвет! Мрачный и зловещий, морозящий уже не руки, а душу. Но я ждала.
Наконец небо рассекла молния — глашатай моего рыцаря. Его конь шел не спеша, горделиво, а рыцарь ссутулился в седле, как будто на плечах его держалась огромная ноша. Он вовсе не походил на себя прежнего. Повторялось ли так каждый год — может статься, байкеры просто не замечали перемен в рыцаре?
Одна линия: на одном ее конце был он, другой отмечала собой я.
— Я хочу подарить тебе кое-что.
Рыцарь остановился. Его взгляд был прикован к дару. Он протянул руку, не веря, что я отдам ему волосы, а я не верила своим глазам, что все удалось. Рыцарь бережно принял локон, сжал в металлической перчатке и прижал кулак к сердцу. Мыслями он был далеко. Синие глаза заволокло туманом; но вдруг они прояснились и рыцарь улыбнулся — настоящей живой улыбкой, потому что только живые умеют улыбаться так: радостно напополам с горечью.