- Младший сержант Мальцев, подойдите.
Я подошел по всем правилам устава:
- Товарищ подполковник, младший сержант Мальцев по вашему приказанию прибыл.
- Я знаю, Мальцев, что ты устав знаешь. Не разыгрывай комедию.
Я знал, что с ним это действительно бесполезно, но прежде, чем ответить, все же осмотрелся. До двери было далеко, подслушивать нас не мог никто.
- Да знаю, поэтому, если вы будете меня тыкать, то мне останется только брать с вас пример.
Парторг в желчной злобе прикусил губу.
- Подожди, я и до вас доберусь, Мальцев. Я знаю, вы вместо себя подсунули Свежнева. Вы думаете, что он один будет отвечать за свои и ваши ошибки! Ошибаетесь! Вы исподтишка разру-шаете - сознательно или нет, всё равно, - дисциплину, мораль и боеспособность части больше, чем это делает Свежнев. И вы за это заплатите по счету.
- Вы ошибаетесь, товарищ Рубинчик. Меня вы не съедите, как Колю, и вы это знаете, иначе сегодня не с ним, а со мной разыграли бы этот спектакль. А относительно боеспособности, то, к вашему великому неудовольствию, именно расчет Мальцева лучший в части, даже по политподго-товке, тут ничего не поделаешь. Я не идеалист, тут мы сходимся, меня на мякине не проведешь.
Не отдавая чести, повернулся и вышел. А вдогонку мне неслось шипение:
- Все равно в свою Францию ты не уедешь!
Коля сторонился меня. Я был этому рад. После учений что-то сломалось в наших отношени-ях. Хоть я и старался, но не мог еще списать Колю в прошлое. Я тогда не знал, что никогда не смогу.
Я пошел в библиотеку. Света встретила присвистом и словами:
- ...Что муж в сраженьях изувечен, что нас за то ласкает двор?
- Ладно тебе, не очень-то и ласкает. Соскучился по тебе.
- Пойдем на библиотечный склад, на томах человеческой мудрости всё же не так жестко, как на полу. Сразу видно, что француз... Вначале вежливое "соскучился" произносит, а затем на пол валит. Пойдем, но учти, я на ночь тебя хочу.
- Будет и ночь.
После караула, через день, после отбоя, оставив шинель под одеялом вместо себя, пошел к Свете. К утру опустошенный, чувствуя легкое головокружение, гладил лежавшее рядом тело и прислушивался к еще не уснувшей жадности. Света молчала, была покорна. К утру разговорилась:
- Знаешь, глупо искать свое счастье, шарахаясь от жестокости к юродству. Я подумала, что, в общем, к чему мне неприятности, к чему сниматься из-за тебя с насиженного места, надоело ведь, пожалуй, и вновь искать работу. Стоит мне ведь слово сказать - и кончено. Мне на тебя в конце концов плевать, но... Но оказалось, что дело вовсе не в тебе. Короче - мне сказали, чтоб я тебя "устроила" в дисбат. То ли приголубила до трех губ в два месяца, то ли устроила тебе драку с гражданскими. Как видишь, мне дали выбор, но чтоб ты по дисциплинарному попал за решетку. Ты представляешь, хоть я и офицерская шлюха, а всё же противно стало. Согласилась сдуру, а теперь воротит. Не смогу я, так и знай.