— Вы посидите пока, — предложила Татьяна Петровна. — Я только Игорю поесть соберу… Сами знаете, как сейчас в больницах кормят. А он, представьте себе, все время есть просит, — с неловким смешком призналась она. — И возраст такой, и атлетика эта, будь она неладна! Ну да куда денешься? Все лучше, чем по улицам шататься…
Я не стала садиться, а последовала за Татьяной Петровной на кухню. Тут было так же чисто и так же аскетично, как в комнате. Наблюдая, как хозяйка укладывает в сумку продукты, я спросила:
— Простите, Татьяна Петровна, вы не замужем? Не прерывая своего занятия, Чижова сказала будничным тоном:
— Мы развелись. Это было давно. Игорю было тогда шесть лет. — Она оглянулась по сторонам, опасаясь что-нибудь забыть.
— Муж поддерживает с вами отношения? — задала я следующий вопрос.
— Слава богу, нет, — сказала Чижова. — Я считаю, это ни к чему, да мы и живем довольно далеко друг от друга. Он остался в Горьком, то есть теперь в Нижнем Новгороде…
— Но он выплачивает сыну алименты? — уточнила я.
Татьяна Петровна пристально посмотрела на меня и ответила твердо:
— Ни алиментов, ни писем, ни открыток ко дню рождения! Мы расстались раз и навсегда. Если ты не хочешь делить с человеком невзгоды и радости, тем более некрасиво делить его деньги — я так считаю!
— Возможно, вы правы, — сказала я. — Просто я подумала: не могли ли последние события быть отражением вашего с мужем конфликта?
— Да что вы! — устало заметила Чижова. — Это сугубо мирный, безвольный человек. Инженер по измерительной аппаратуре. Рыбалка, пиво, футбол. Сейчас он, наверное, толстый, лысый и апатичный. Если, конечно, не спился. Это единственное, что он мог совершить в своей жизни эксцентричного…
— Вы, кажется, очень сердиты на мужа, Татьяна Петровна, — заметила я.
— Наверное, — хмуро кивнула Чижова. — Хотя правильнее сказать, что я сердита на саму себя. За совершенную ошибку…
— Мы не можем прожить жизнь без ошибок, — напомнила я.
— Это верно. Только некоторые даже не догадываются о своих ошибках, — с горечью произнесла Чижова. — Меня же, можно сказать, просто ткнули в нее носом… Но давайте не будем об этом. Все это уже быльем поросло… Вы не раздумали ехать со мной в больницу?
— Нет, конечно, — ответила я. — Только, к сожалению, я не сообразила позаботиться о гостинцах. Будет, пожалуй, неудобно…
— Не беспокойтесь! — махнула рукой Чижова. — Игорь терпеть не может подарков от чужих людей. Он максималист.
— Наверное, это ваша черта, — с улыбкой сказала я.
— Ну что вы! В моем положении основной чертой является искусство компромисса, — возразила Чижова. — Максимум — это привилегия юности. Только не подумайте, что я считаю это достоинством. Я вот заранее боюсь, что вы с Игорем не найдете общего языка…