— Удивительно… Я ещё не видел таких машин, — пробормотал он. — Он застрял на вопросе о том, кем видит себя в будущем. Это даже смешно, потому что большая часть молодых людей этого поколения тоже впадают в ступор от таких вопросов. Как и полвека назад.
Юзеф выпрямился, подошёл к Гиаду непривычно близко и с долей восхищения продолжил:
— Гиад, я очень уважаю проделанную Вами работу. Я дам Вам ещё месяц, потом посмотрю результат. Если он меня не устроит, я значительно расширю команду. Но не волнуйтесь, их имена не попадут в титры. Но это крайняя мера, я думаю, Вы справитесь. Вы невероятны.
После этих слов что-то внутри Гиада оборвалось. «Шелоб» был работой его жизни, предметом любви и ненависти, важной частью пазла. И в тоже время этот проект стал ему настолько отвратителен, что он был готов вычеркнуть его из своей жизни. Мысли замерли где-то между двумя этими картинами и совсем не двигались. Ступор.
— А как Вы думаете Гиад, человек бы смог существовать в таком теле? — голос аналитика вытянул его на поверхность.
— О чём Вы?
— Ну, если, например, поместить сознание человека в машину? Человек сможет так жить? Или сойдет с ума?
— Хм, — задумался Гиад. — Даже не знаю. Теоретически это возможно. Можно сделать внутри машины интерфейс, полностью имитирующий физиологические процессы и химию внутри организма и конкретно мозга. Но даже тогда это будет уже не человек. Это очень сложно просчитать. О таком пока говорить рано, мы используем карты сознания и сетан-анализ, но это лишь частички сущности человека, его утрированный образ мышления, опыт, понятия. Своего рода — это карта с указанными на неё путями, блок-схема. Но никак не личность. Может быть, через лет пятьдесят или сто это будет возможно, с другими технологиями построения нейронного ядра. Но зачем?
— Вы, учёные, часто задаёте такие детские вопросы. Бессмертие. Подумайте сами, Вы великий человек, толкающий наш вид от вымирания к процветанию. Вы всю жизнь потратили на одного андроида, который через пять лет устареет, и его будут совершенствовать уже другие люди. Такой маленький вклад. Но что если у вас была бы тысяча лет? Две тысячи лет? Опыт и знания тысячи лет. Чтобы Вы тогда сделали с этим миром?
— Эм. Я не знаю, никогда не задумывался об этом, — удивился себе Гиад.
— В удивительное время мы живём, мы всё еще смертны, но уже стали забывать об этом. При Вашей страховке, Гиад, вы проживёте еще лет восемьдесят, если ничего не случится. Вы не доживёте даже до встречи с другим видом, не узнаете, был ли Бог, не узнаете, есть ли у нашей Вселенной край и есть ли другие Вселенные. Неужели Вам не интересно?