Осень – это стаканчики из-под кофе на заднем сиденье, обертки от кексов, засунутые под ремни безопасности, толстые папины шарфы, купленные в магазинах секонд-хенд, бесконечные тыквенные поля, кучи прелой листвы и ботинки, заляпанные глиной, которую я отскребала грязными ногтями.
Зимой мы буксовали в слякоти, на истертые шины налипал серый снег. Мы часто тащились за огромными полуприцепами, вихляющими из стороны в сторону, как будто вот-вот опрокинутся. Однажды я наблюдала, как в одном грузовике толкаются потные свиньи, они визжали, испражнялись и пихались розовыми головами и широкими спинами. Как объяснил папа, они пытались спастись на пути в живодерню.
Весна была прижатыми к заднему стеклу букетами цветов с осыпающимися пожухлыми лепестками, забытыми на солнце. Куда бы мы ни ехали, я везде просила папу покупать цветы, хотя у нас и не было вазы. Я любила свежие цветы, потому что они были единственным хорошим воспоминанием о матери. Она ухаживала за маленьким садом с цветами и порой в порыве великодушия позволяла мне их поливать из ярко-розовой лейки. Мама всегда наполняла дом плодами своего труда, расставляя яркие букеты в старинных вазах.
В машине цветы увядали, и я засушивала лепестки между страниц любимых книг, иногда забывая об этом, и сухие лепестки рассыпа́лись в пыль у меня на бедрах, когда я открывала роман.
Мне лучше спалось в машине, чем на кровати. Я выдумывала истории о семьях, которые путешествуют, как и мы, в легковушках, фургонах и домах на колесах. Мне хотелось поспорить с братом на заднем сиденье, спеть вместе с сестрой или даже запустить пальцы в волосы сидящей впереди матери, поиграть в салон красоты и вдохнуть особую сладость ее шампуня со своих ладоней.
Вехи моего детства. Я жила с отцом в машине, слушала старый джаз, читала книги и питалась фастфудом из помятых пакетов. Многие месяцы я чистила зубы в туалетах на заправках или в чуть более приличных ресторанчиках и гадала, найдем ли мы когда-нибудь настоящий дом. Я стирала нижнее белье в раковинах общественных туалетов и сушила на крыше машины, когда мы парковались на самом пекле. Собирала учебники, чтобы не отстать в учебе, пока мы переезжали от школы к школе, но ни к чему и ни к кому не привязывалась.
Иногда я ждала, что наткнусь на мать – на заправке, в магазине или на рынке. Узнает ли она меня, поймет ли, что натворила? Может быть, захочет вернуться… Какая мать не хочет вернуть свою семью?
Но я поняла, что любовь к семье, которую я считала незыблемой, на самом деле условна. Матери уходят. Отцы замолкают. Браки распадаются. Дети страдают. Моя мать ушла. Ее любовь условна.