Я глянула в зеркало заднего вида. Чуть сзади ехала полицейская машина. По спине пробежал холодок. Я откашлялась.
– Знаешь, Хэл, я в самом деле польщена. И очень ценю ваше отношение, но просто не уверена, что сейчас подходящее время для продажи. Мне казалось, я четко дала это понять.
– Да. И я понимаю. В самом деле понимаю. Но наше предложение не означает, что ты просто отдашь нам все и уйдешь. У нас будет партнерство. Ты можешь вести корабль, если хочешь. Но, если я разбираюсь в бизнесе, твой первый ребенок не останется единственным. «КУРС» великолепен, я бы даже сказал – это революция. Но разве тебе не хочется узнать, что будет дальше?
– Дальше?
– Да. Следующий проект. С твоим складом ума эта компания не останется твоей единственной.
Мой первый бизнес-тренер говорил то же самое. Не цепляйся за первую идею, потому что она не последняя.
– Если честно, я об этом не думала.
– А стоило бы. Ты молода. Твоя карьера только началась. И деньги, которые мы предлагаем, могут стать фундаментом твоего следующего проекта. Ты даже могла бы взять своих сотрудников, если хочешь. Ничего не изменится.
Только изменится все. Хэл предлагал ответы на все вопросы. Но я чувствовала ответственность перед своей командой, как и перед детьми. Я не могу их предать. Разве я могу все бросить из-за чека с семью нулями? Я посмотрела на Эмму в детском кресле и подумала: могу, ради нее. Деньги – единственный способ исчезнуть вместе с Эммой. И не просто деньги. А большие деньги, с которыми мы могли бы скрываться несколько лет и вновь появиться, лишь когда будем уверены, что нас не найдут. Когда после путешествий по всему миру я вдруг объявлюсь с повзрослевшим «приемным» ребенком и представлю всем Эмму как свою дочь. Поверят ли мне?
Полицейская машина, на которую я поглядывала, вдруг вильнула влево и включила сирену, синий проблесковый маячок слепил глаза. Терпеливый хищник Хэл сопел мне в ухо. В голове мелькали варианты. И тут полицейская машина снова свернула на правую полосу и затормозила в нескольких дюймах от моего капота, резко просигналив, чтобы я остановилась. Я сбросила скорость и обернулась к Эмме. Она все еще была в наушниках.
– Хэл? Прости, Хэл, я тебе перезвоню.
Я выдернула наушники и бросила телефон на пассажирское сиденье. При мысли о том, что сейчас быстро придется состряпать какую-нибудь правдоподобную историю, внутри всколыхнулся страх. Возможные варианты вспыхнули длинным списком вранья, в котором я не успела досконально разобраться. Я вывернула руль вправо, испугав Эмму, и шины заехали на тонкую полоску травы. Металлический корпус машины вздрогнул на обочине.