Продолжая сокращать дистанцию, из рондата ухожу в заднее сальто. Другого способа быстро и точно перемещаться вслепую сейчас нет.
В итоге, кажется, даже чиркаю Билла рукавом.
Картинка Алекса полностью соответствует моим ощущениям. Потому в следующий момент прихватываю Билли за рукав, сильно дёргаю на себя и заваливаюсь по спирали вместе с ним на песок.
Оказываясь сверху. И без затей сворачивая ему голову.
Что интересно, каст с его рук продолжает греть воздух, несясь мимо меня, даже какие-то доли секунды после того, как я слышу хруст его шейных позвонков.
А потом воображаемая картинка пред моими глазами теряет чёткость, расплывается; и Алекс говорит уставшим тоном, как будто разгружал баржу с зерном весь день:
– Пока угроз не вижу. Изображение на минимуме.
– Да вообще без проблем, – хмыкаю, нащупывая на всякий случай артерию на шее противника.
– Да что ты там ищешь! – отчего-то сердится Алекс. – Труп это! Вон, даже мозговая деятельность у ноля…
– Ну, мне в твоём ракурсе не видать, – замечаю. – Слушай, а чего ты так разошёлся? – спрашиваю его, укладываясь на спину.
Со стороны трибун доносятся неясные шумы (видимо, сняли защиту).
– Ругаешься, орёшь, – продолжаю. – Ты же, как тот Бак: всегда повторяешь, что интеллигентный человек – это ещё и культура речи. Какая муха тебя сегодня укусила?
– Иди в сраку. – Некуртуазно сбривает меня Алекс, и я слышу, что он к юмору не расположен. – Испугался я очень. Я что, не человек?
А затем ко мне подлетают сразу несколько то ли сочувствующих, то ли наоборот (в количестве которых путается даже Алекс, транслируя слипающиеся и разделяющиеся силуэты. Чётко он определил только Камилу, Жойс, Анну и Моше с Баком).
Камила тут же падает рядом со мной на колени (дистанция вплотную, Алекс как-то вычисляет это по потокам воздуха и дыханию, плюс, видимо, по температуре – саму Карвальо он мне показывает отчётливо).
Рядом с Камилой, с секундной задержкой, точно в том же положении оказывается и Жойс.
– Так, у тебя кровоизлияния в глазах. – Сообщает мне Карвальо то, что я знаю и без неё.
– Жив? – Спрашивает следом Жойс.
– Живее всех живых, – салютую в направлении последней. – Ещё меня ублажать сегодня будешь! Хорошо, что этого языка никто не понимает, хе-хе.
– Я бы не был столь категоричен, – раздаётся сверху голос Бака, правда, на Всеобщем. – Вы там вообще как?
Лёжа, вытягиваюсь, копируя стойку «смирно» под нажимом Алекса (которого отчего-то на ровном месте обуяла страсть к армейскому этикету). Из-за напора соседа по внутренней связи, озвучиваю ответ в том же стиле: