* * *
Там же. Через пятнадцать минут.
– … если Коротышка начнёт валить всех причастных тут, в муниципалитете, звоночки всё равно же зазвенят. – Окончила она пояснение. – А так есть нормальная возможность делегировать это клановым. Только надо придумать, как намекнуть им про овода. Чтоб тебя не подставить.
– Фигасе ты втрескалась, – ехидно покачала головой Карвальо. – Вот это тебя засосало, гы-ы.
– Что по теме? – не дала себя сбить с толку темнокожая.
– Скажи от своего имени, – пожала плечами подруга, доедая свою половину цыплёнка и ловко выхватывая крыло с хрустящей корочкой с тарелки Жойс. После чего впилась в него зубами. – Ты же тоже знаешь об оводе, пусть как пользователь. Клановым, чтоб впрячься, не фармакодинамика же нужна. И не его фармакокинетика… А чисто общее понимание, с чем они сталкиваются.
– То есть, ты не против? – Уточнила кафузу, поднимаясь на ноги и всовывая Камиле в руки остатки цыплёнка.
– Фе профиф, – с благодарностью кивнула та, приступая к половинке Жойс.
* * *
Как ни парадоксально, но даже этот одноместный номер может вместить совсем немало народу. Я это понимаю тогда, когда с балкона выходит просветлевшая лицом Жойс и обращается ко мне:
– Я сама ей скажу про овода. Ты только не лезь с поправками.
Возмущённо набираю в лёгкие воздуха, но она не даёт мне сказать ничего:
– Наша лечительница не против. Надо только от моего имени всё говорить.
– Ты уверена, что это – лучший вариант? – продолжаю сомневаться.
– Ты скажи спасибо, когда старшие тебе помогают! – она отвешивает мне подзатыльник под взглядом насупившейся Хаас, садится по-турецки на кровати и говорит уже Анне, на Всеобщем. – Слушай, тут такое дело. Наш общий юный знакомый, – Жойс по – хозяйски кладёт ладонь мне на ногу, – не сказал тебе одной детали…
Выслушав эти самые деликатные детали от Жойс, Хаас всерьёз озадачивается. Затем начинает загадочно коситься на меня:
– У меня нет внятного объяснение, почему это всё произошло. ТЫ мне о своей семье точно всё рассказал?
Благодаря чипу, вижу её сомнения и неуверенность.
– Вот отвоюете мою квартиру обратно, сама посмотришь на все мои богатства. – Ворчу. – Я тебе не рассказал только то, что до Квадрата мне последние пару лет постоянно жрать хотелось. Двадцать четыре часа в сутки. И что мой самый любимый сон до последнего времени был – это как мать жарит мясные котлеты. Всё остальное рассказал.
– Не складывается, – растерянно признаётся Хаас, обращаясь ко мне и почему-то игнорируя Жойс. – Я не скажу, что ситуация крайне незнакомая. Нет, ловим и мы федералов регулярно на нарушении Статуса муниципалитета, и наоборот случается… но для таких действий должны быть более чем солидные основания. – Она по инерции избегает употреблять слово «овод». – А я, в твоём приближении, вообще ничего не вижу.