– А это исключение дважды. Я изначально тут оказался благодаря целой сумме случайностей. Но я это не сразу понял, – спохватываюсь. – Дошло только тут. Понимаешь, ну не может человек бить морды, как и получать по морде, вечно! Рано или поздно, этот период жизни же окончится! И тогда в нашей социальной конкуренции, как ты говоришь, рулить будет не тот, у кого кулак толще. А тот, у кого совсем иная сумма знаний.
Меня почему-то захватывает необъяснимо хорошее настроение в этом месте. Как будто понял что-то очень важное для себя.
Алекс это, видимо, сходу определяет, потому что моментально начинает ворчать:
– Эй, полегче! Хватит радоваться! Я тебе дофамин прикрутил, эйфория сейчас неуместна!
– Точно, – вздыхаю, поскольку он тут же исполняет задуманное.
И мой состав крови меняется. Эйфория тоже куда-то испаряется.
– Хаас – революционерка по местным меркам. – Начинает монотонно перечислять Алекс, выставив в общее пространство руку с загибающимися пальцами. – Вопрос ещё, насколько она будет идти до конца в отношениях с тобой, за счёт конфликта с остальными из своего круга… Второе. До меня тоже только сейчас дошло. Ответь мне ты на вопрос, как местный. Если ты, в рамках пребывания тут, на примерах типа дуэли и Виктора, регулярно будешь демонстрировать: простак против одарённых катит… Что будет дальше? С точки зрения социальной конкуренции?
– Другие могут подумать, что это начало нового социального явления. – Меня прошибает холодный пот. – Ничего себе…
– Я тоже хорош. Старый дурак… – с похоронными интонациями посыпает голову пеплом сосед. – Я чего-то так увлёкся нашей раскачкой и нашим планом из Квадрата, что занимался только твоим телом. Я тебе, кстати, поэтому выработку дофамина сейчас и снизил принудительно… Не мне же одному волосы на себе рвать…
– Ладно. – Говорю после половины минуты глубокого дыхания по мастеру Донгу. – Кажется, настала моя пора тебя поддерживать.
– Видимо, да. – Сосед не спорит и отвечает коротко.
Что обычно свидетельствует о его нешуточном душевном смятении.
– Не скажу ничего нового. У Фархата на этот счёт есть универсальная формула: давайте просто жить дальше.
– Да-а-а, – вздыхает Алекс. – Фархат – ещё тот человечище, – добавляет он невпопад.
* * *
Четвёрка здоровяков, рысящих к нам и оглядывающихся при этом по сторонам, прибывает как нельзя вовремя.
Смена обстановки вырывает нас с Алексом из состояния синхронизированной меланхолии.
Для начала, Анна о чём-то эмоционально говорит с ними на родном языке, после чего они, благодарно кивнув Фельзенштейну, принимают под белы руки арбитра.