Чудны дела твои, господи. Я не сильно вникал в детали, но для себя вынес следующее: третий коп, одетый не в форму, полицейским уже не является. Формально, он и подходить-то ко мне сейчас права не имел, не то что требовать чего-либо.
То, что я ему дал по зубам, сонмом прокуроров было признано вполне нормальным и реалиям соответствующим. При этом, оба представителя надзорных ведомств вопросительно поглядывали на странных полицейских дознавателей, которые обращались с патрульными, как собака с костью.
Лично мне, под видеофиксатор, старший из вторых копов объявил официальные муниципальные извинения вкупе с отсутствием претензий, после чего толпа сама собой рассосалась.
Подтягивавшиеся всё это время вояки, кажется, к тому времени достигли количеством уже полусотни. Они были в разных формах, частью вообще в штатском.
Набросав в тридцати метрах кучку окурков по щиколотку, и оставив десятка полтора пустых стеклянных бутылок, они исчезли сразу вместе с полицейскими и прокурорами (оставив нас заниматься тем, чем мы были заняты и до этого).
Пара или тройка человек пытались подбить клинья к Жойс и Камиле, но были сбриты девчонками на взлёте и особо не навязывались.
А потом Камила, вколов себе что-то из собственного же чемодана, как ни в чём не бывало сказала:
– И чего сидим?! Докапывайте, доставайте! Дело не закончено. Такой шум; зря что ли ехали.
* * *
– Грунт хороший. Песчаник. – Констатировала Камила, разбирая вполне сохранившееся тело. Затем, подумав, добавила. – Для моей работы, всё нормально.
Коротышка изначально порывался было ей помогать и участвовать, напирая на тренированную психику. Но Камила, в отличие от него, ту самую работу психики понимала профессионально.
Ни к чему пацану, ещё и с такой лабильностью (порой и местами), заниматься препарированием собственной матери. Тем более, буквально пару часов назад, он на ровном месте с кулаками бросался на старых знакомых полицейских.
С самоконтролем у него явно проблемы, пусть сбоку посидит и фонарь подержит.
К тому же, весь объём работ патологоанатома она делать и не планировала (хотя и умела, и могла).
Сейчас всё это было не просто ненужно, а где-то даже и вредно. Она очень хорошо представляла, что искать, как ни парадоксально это выглядело.
Гражданский специалист рылся бы в совершенно ином направлении и, скорее всего, попросту проворонил бы слона под носом. Тем более что, насколько знала Камила, используемая ею техника в массы (сиречь в гражданский обиход) ещё не пошла.
Во-первых, надо было убедиться в сохранности минимум тридцати процентов нервной ткани тела (прости, Коротышка. Но твоя мать для армейского врача – всего лишь исследуемый материал).