Глава 1
…Я постоянно ругаю себя
«Нет сил…» – жалуется Олеся, сжимая в руке мощную плетку.
«Ничего не хочется, ничего не работает, чувствую себя будто в западне», – вторит ей Маша с увесистой дубиной.
«Вроде и планов так много, а ни черта не выходит», – вздыхает Олег. На его шее – электрический ошейник.
«Смотрю на себя, и тошно. Поникшая, обрюзгшая, как бабка», – с горьким презрением бросает Ира. Ее пальцы мертвой хваткой держат розги.
Тела Олеси, Миши, Олега и Иры покрыты рубцами, синяками, ссадинами. Какие‐то почти зажившие, какие‐то – свежие, кровоточащие. Они саднят, ноют, отнимают энергию, не дают дышать, широко шагать, порхать, мечтать.
Но… Новые удары сыплются, как из рога изобилия, словно карающее орудие держит жестокий палач, а не собственная рука. Едва возникнет малейший намек на какой‐то проступок, или замаячит неудача, или просто покажется – слишком что‐то ты расслабился, получай!
Кому это нужно? Зачем?..
Сделать себя лучше? Так разве можно активировать в человеке нечто хорошее, пиная его, унижая, избивая? Кого‐то когда‐то подобное вдохновило?
Оградить от ошибок? Так тогда важно анализ проводить, здравый смысл взращивать, другие сценарии поведения изучать, а не парализующие приемчики.
Спустить на землю? Довольно странно пытаться добиться адекватного взгляда на жизнь неадекватными методами.
Сделать дисциплинированным? Не проще ли подрастить взрослую часть и найти хорошую мотивацию?
Самобичевание – одна из самых алогичных схем из всех существующих. И первый шаг к избавлению от него – адекватный взгляд на процесс со стороны.
В следующий раз, когда ты захочешь обозвать, отчитать, наказать себя, представь, что над твоей и без того усталой спиной занесена рука с плеткой. И задай себе вопрос: «Зачем я хочу ударить этого человека? Чтобы что?»
Полагаю, все же можно найти альтернативный выход.
Дорогой друг, страдающий приступами самобичевания. Для тебя есть потрясающие новости
Настало время тебе, мой товарищ по рефлексии, кое‐что узнать про людей.
У истинных говнюков никогда не возникает и тени мысли о том, что они – плохие люди. Не мучаются они сомнениями «не моральный ли урод я часом», не горят в огне недостаточной хорошести.
Оглядись по сторонам, дорогой мой человечек.
Хреновая мать не парится про свои родительские качества. Нету у нее такой опции. Пока дитя растет сорняком, она занята чем угодно, но не размышлениями о том, как стать лучше в этой своей роли. Хаяться в соцсетях – пожалуйста, жить с мужиком-абьюзером – всегда рады, душить своей псевдозаботой – без вопросов. И никаких у нее сомнений – все как надо, мать года.