– С демонихой? Она попадет в сингулярность, в ад. Навсегда.
– Как ты сказала? Сингулярность?
– Этот термин я сейчас взяла в ноосфере. Думала, может, тебе он будет ближе. Там еще говорят, что если что-то попадает за горизонт событий, то уже никогда не сможет вернуться оттуда, из сингулярности.
– Ни черта не понятно. Скажи «ад», и все.
– Люди и духи живут в разных измерениях, но сингулярность соединяет эти миры. Ни физический объект, ни объект нематериального мира не могут оттуда вернуться. Космогвардеец сейчас уничтожил духа на тонком плане, и он устремится в ад.
– А… теперь все ясно, – сардонически заметил Глеб, наливая себе третью рюмку. – Хорошие победили.
Елизавета покачала головой и растворилась в воздухе. Глеб поднял рюмку:
– За победу! За эту… Как ее? За сингволярность и горизонт чтобы не заваливался!
Глава 24. И альфа, и омега
Лысый давно не испытывал такого стресса. Да что там говорить! Он никогда не испытывал такого стресса и теперь злился на себя за то, что его психика не может справиться с навалившимися тревогами и переживаниями. Он не особо волновался о том, что Бердис может вставить ему палки в колеса или что с Черными договориться не удастся. Его тревожил другой вопрос – получится ли воплотить замысел о всевластии? Идея неограниченной власти не давала ему покоя, зато давала ему столько силы, сколько не могли дать ни ненависть, ни жажда мести, вместе взятые.
Сегодня утром он вернулся в свой бункер после двадцатичасового перелета. Это изматывающее путешествие ему пришлось пережить для новой встречи с Черными. Однако она прошла совсем не так, как он ожидал. По замыслу Сальваторе, он должен был выставить им ультиматум – или технологии, или приостановление контактов. Они, в конце концов, свою часть выполнили. Но его подвели эмоции, и Черные это сразу заметили…
– Как поживает господин Бердис? – поинтересовался пришелец с ходу.
Лысый замер на какую-то долю секунды, но этого хватило всем.
– Прикован к своему инвалидному креслу, – отвечал он своим обычным голосом, хотя внутри у него закипал вулкан эмоций.
– Нам много известно об этом великом человеке, – последовал ответ. – Это он уполномочил вас вести переговоры?
– Фред не обладает такой властью, как прежде, – вырвалось у лысого. – У него одно желание – вернуть себе здоровье и молодость.
– Я вижу, со временем у него изменились приоритеты…
По сути, Сальваторе вернулся в Вашингтон ни с чем, и вот в шкафу в его кабинете снова разрывался телефон.
Он собрал остатки своего самообладания и поднял трубку:
– Да, Фред. Да, хорошо, скоро буду.