– Диагност знает лучше. У тебя сильная контузия и подозрение на сотрясение мозга. Ты помнишь, как ударилась затылком? Нет? Вот и лежи, раз сказано лежать.
– Что с девчонкой? Ты ее поймал?
– Поймаю. Никуда она не денется. Она в одиночестве несколько месяцев прожила, проживет и еще пару дней.
– Она за это время еще каким-нибудь оружием обзаведется, ты и не узнаешь каким, пока она его в ход не пустит.
– Не подозревай ребенка в коварных планах. Нет у нее никакого оружия и не было.
– А мне, значит, показалось, что меня ударило. Почему в таком случае меня здесь держат?
– Потому что у тебя серьезная контузия. Ты упала и ударилась головой. Медведь тебя поймать не мог, он страховал Бесси. К тому же вес у тебя изрядный, игрушке не по силам. А током он тебя стукнул не слишком сильно.
– Но ведь стукнул!
– А ты что хотела? Здесь в отличие от прочих планет водятся хищные звери. Мелкие и для взрослого человека не опасные. А на ребенка такой зверек может и напасть. Чтобы этого не случилось, у Бесси есть защитник.
– Я, кажется, не слишком похожа на мелкого хищника.
Пауль в сомнении пожевал губами, а потом все же ответил:
– Это с какой стороны посмотреть. Ты схватила Бесси, вырвала у нее игрушку, а саму Бесси хотела куда-то утащить. Вот медведь и кинулся спасать.
– Я действовала в соответствии с правилами.
– Это ты медвежонку объясни или тому, кто будет защищать ее в следующий раз.
– В следующий раз никакая игрушка до меня не достанет, уж об этом я позабочусь. А пока девчонку надо срочно искать. Так что командуй своим медприборам, чтобы они выпустили меня отсюда.
– Погоди. Ты же сама только что говорила, что правила надо исполнять.
– Так это правила работы, а не валяния в постели!
– Вот что, дорогая, – жестко объявил Пауль, – ты отвечаешь за свою часть работы, а я – за свою. Это не только эксплуатация техники, но и безопасность и здоровье экипажа. Выпускать тебя в таком виде на чужую, да еще и опасную планету – нельзя. Изволь лежать и лечиться. А Бесси я найду сам, может быть, на день позже, чем бы тебе хотелось.
– Кто тебя подстрахует, когда очередное плюшевое чудовище вцепится в тебя?
– Придется постараться, чтобы не вцепилось.
– И как ты это сделаешь?
– Тебе хочется знать? – Пауль присел на край больничной койки. – Хорошо. Но, чур, не обижаться. Ты работаешь строго по инструкции, улыбаешься, говоришь ласковые слова, но для тебя это не ребенок, а объект выемки. Медвежонок это чувствует и воспринимает тебя как врага. Боюсь, что Бесси это тоже чувствует.
– Ты хочешь сказать, что я плохо работаю?