ада. Я реально испугалась, потому что совершенно не помнила, когда успела рассказать ему половину своей истории. Вот правда-правда! А потом послушала-послушала – и рассказала вторую половину. С тех пор я обращалась к нему по любому поводу, советовалась, делилась новостями, хвасталась и плакалась. И когда Макс сделал мне предложение – как вы думаете, кому первому я об этом сообщила? Он – самый чуткий, самый внимательный, самый добрый, он всегда выслушает и подскажет… И вообще! Он – моя самая лучшая подружка!
Как всегда случается в подобных ситуациях, шум в переполненном помещении стих именно в этот момент, и последнюю Маринкину фразу, обращенную ко мне, слышал весь бар.
Думаю, вы понимаете, что это такое, когда парня в двадцать один год называют подружкой. Не жеребцом, не альфа-самцом, не сексуальным маньяком и не грозой всех девчонок, а подружкой.
Мгновенно для одних я стал парией, для других – объектом насмешек и травли. Год жизни, двенадцать месяцев кошмара. Не знаю, как я вообще закончил учебу, потому что не помню ни лекций, ни практических занятий, ни зубрежки – помню лишь сбитые костяшки пальцев, сломанные носы, с хрустом вылетающие зубы – как чужие, так и мои собственные. После окончания Академии я намеренно ушел служить в ВКС, хотя мог бы, как все остальные, продолжить обучение в аспирантуре или приобрести, как тот же Игорь, второе высшее. Как минимум стать гражданским навигатором или пилотом. Просто не хотелось пересекаться с сокурсниками ни на одной из транспортных линий, для которых нас готовили. Армия должна была прочертить границу между прошлым и будущим, разделить мою жизнь на два независимых отрезка.
Но слухи – это шлейф, который невозможно отцепить по своему желанию. И тогда мне пришлось превратить баг в фичу.
* * *
Несмотря на ранний час, Токарева в каюте не оказалось. Собственно, все персональные каюты оказались пусты – я заглянул даже в те, которые по определению не могли быть заняты членами экспедиции.
На пересечении двух коридоров я остановился и снова покричал. Тишина на станции. Слева от меня располагалось научное крыло с мини-обсерваторией, лабораториями и кучей исследовательской аппаратуры. Справа – инженерно-техническое крыло, контролирующее в том числе системы жизнеобеспечения станции. Прямо – диспетчерская, кухня-столовая и административные помещения. Может ли начальник станции быть в кабинете начальника станции? Запросто. Тогда мне прямо.
В этот момент пол слегка завибрировал. Так мог бы задрожать вагончик-бытовка под порывом сильного ветра – не полноценное марсотрясение, но тоже неприятно. Песчаная буря, что ли, начинается? И все бросились готовиться к ее разгулу, не заметив, как в песне, потери бойца?