– Температуру мерил? – деловито спросил Бунин.
– Температуру… – протянул Цогоев. – Почему температуру? А ну-ка, больной, докладывайте! На что жалуетесь?
– Это ты докладывай старшему по званию! Мерил или нет, спрашиваю?!
– Зачем?!
– Но ты же кашляешь?!
– Не-ет… А какие еще симптомы? – заинтересовался Цогоев.
Только сейчас Бунин понял, что у психоневролога в маске затруднена речь, словно тот катает во рту большой ком жвачки.
– Да иди ты, – сказал Бунин. – Ну так что с Федосеевым? У меня совсем нет времени.
– Да идет он! – Цогоев усмехнулся и тут же тихонько ойкнул. – Сюда идет, как будто ко мне на обследование, сядете в кабинете – и общайтесь. Секретная информация, пф-ф… Подписку не забудь взять. Со всех.
– Подписки – это Особый отдел любит, а разведка, она режет длинные языки, и все дела, – парировал Бунин с облегчением. – Значит, Федосеев в норме? А почему он здесь?
– Старик принимает терапию, у которой неприятные побочки. Его замучили панические атаки. Он могучий дед, но ПА кого хочешь достанет. Затянул, конечно… И ведь сам медик! Это проблема его поколения, они все выросли с мыслью, что психушка – как приговор… Кстати, вы ничуть не лучше. Более-менее научились не бояться проктологов, хотя и отпускаете дебильные шуточки на их счет, а к психиатрам еще не привыкли.
– Все-таки терапия у Федосеева – от… – Бунин покрутил у виска пальцем.
Цогоев шумно засопел.
– Да пойми ты, у него могут быть важные данные, – почти взмолился Бунин. – Но если он сумасшедший…
– Ну что за дикий народ, а? Почему, если неврология, обязательно сумасшедший? У нас тут не все сумасшедшие!
– Конечно, не все! – с жаром поддакнул Бунин.
– А Федосеева мы приводим в норму перед нейрохирургией. Вживят ему электроды в мозг… Ты чего? Опять испугался?
– Нет-нет, – быстро сказал Бунин. – Естественно, электроды, как я сразу не догадался!.. А что у тебя с лицом?
– Ой, да Наташка сковородкой въехала. Губу разнесло – третий день притворяюсь, что простужен.
– Надеюсь, не за дело, а от большой любви?
– Так точно. Но могла бы посуду найти и полегче… Ага, больного доставили. Пойдем.
У двери кабинета Цогоев придержал Бунина за плечо.
– И все-таки какие симптомы?
Бунин тяжело вздохнул.
– Я не знаю, – честно признался он.
– Сколько раз говорил, не доведут до добра чурки косоглазые, – буркнул Цогоев. – Кого они тогда сожрали, летучую собаку?.. А теперь небось дохлую! А вы с ними целуетесь… Значит, одышка, сухость во рту, отсутствие вкуса и обоняния, нарастающая тяжесть в грудной клетке… И кашель такой характерный – ни с чем не спутаешь.