Когда я решился попробовать, не знал, сколько «велосипедов» мне предстоит изобрести. Не стану утомлять пересказом моих изысканий, скажу лишь, что если рвать крапиву у корня, где нет листьев, и снизу вверх по стволу срывать их, зажав в ладони, то крапива не жалит, только руки красит. Настоящая, тонкая, как шёлк, кудель получилась из сердцевины. И годился для этого не весь крапивный ствол, а те части, что между почками – уплотнениями на стволе. Мои соплеменницы-озерянки, правда, освоили витьё верёвок и из других волокон, которые получались у нас в процессе экспериментов, – крапивной шкурки. Позже женщины под руководством Утаре научились и прядению кудели. Пришлось тогда отвлечь Люта от основной работы. Потребовались гребни для вычёсывания высушенных крапивных волокон. Сам я тоже не бездельничал – лепил и обжигал грузики.
Когда Лют приступил к нанесению какого-то орнамента на дерево готового к работе станка, моё терпение лопнуло. Не по-шамански, конечно, лишать мастера творческой магии, но вначале нужно было убедиться, что у нас получится выткать полотно.
Под недобрыми взглядами Люта мы с Тиба, которая присоединилась к нашему дружному коллективу, ещё когда мы приступили к производству сырья из крапивы для будущего станка, начали готовить станок к работе. Крепили на балку нити, подвешивали грузы. Везение? Тогда именно так я и думал, но у нас получилось. Да, полотно было грубым, плотным и несовершенным, на мой взгляд, но из него можно было пошить одежду, мешки, пояса, завернуть еду или накрыть горшок, чтобы защитить его содержимое от насекомых. Я ликовал!
Как мало человеку надо для радости. Немного новых, а по возможности ярких впечатлений, идей, планов – и всё! Жизнь расцветает пёстрыми красками, а успех в делах приносит чувство глубокого морального удовлетворения.
Учёные из моего будущего уже нашли этому объяснение со своей научной точки зрения – сухое, прагматичное и безжалостное для тех, кто верит в особенность Человека. Будто дело всего в парочке гормонов – дофамине и серотонине…
Расскажу историю из моих шестидесятых двадцатого века прежде, чем продолжу о жизни Лоло.
Наши медики тогда в секретном заведении искали новые способы манипулирования человеком. Для них человек был не яркой индивидуальностью, а винтиком в механизме развивающегося социализма. И вещество дофамин тогда им казалось чем-то чудесным: содержащееся в крови, оно именовалось гормоном, а в мозге – нейромедиатором. Ещё в пятидесятых канадские учёные обнаружили что дофамин – химическое вещество, связанное с удовольствием. А наши фармацевты пришли к выводу – удовольствие возникает от ожидания награды. Рыбаки, охотники, исследователи и мыслители получают удовольствие от своей деятельности за счёт дофамина, а чувство глубокого морального удовлетворения от конечного результата, если результат этот успешен, обеспечивает другой нейромедиатор – серотонин. Я ещё тогда знал, что эти вещества на самом деле побуждают человека работать, творить и жить. Поэтому политработники, формирующие для трудящихся достойные советского человека цели, были важны. И они знали, чем занимаются и для чего! Да уж…