Пожурил Брозголь штопора за утерю бдительности, а сам задумался, куда бы ему раззяву откомандировать: еще попадешь с таким в неприятную историю. Подфартило: из Соль-Вычегодска уличительная бумага пришла на мелюховского тестя.
Иван Кувальдин в молодости плавал матросом на российских фрегатах, полсвета повидал, в пяти морях-океанах крестился, а, уволившись с флота, на Питерскую судоверфь устроился — отправлял в дальнее плавание корабли с милым сердцу андреевским флагом. Но чахоточной жене Кувалдина городской климат не по здраву пришелся: уехала она в родную вологодскую деревеньку Заболотье. Следом за ней и Иван подался. Вскоре прослыл там преискусным столяром и плотником: резные, с летящими коньками на крышах, плыли среди темнолесья высокие кувалдинские избы, как корабли. Плотничал-столярничал он до глубоких седин. Человек в сольвычегодских краях был известный, на словцо крепкий. Вот и не миновала его общая для мастерового люда судьба: видать, отматерил семидесятипятилетний старец какого-то руководящего оболтуса и схлопотал срок за «антисоветскую деятельность».
Таким макаром попал Петр Мелюхов в черные списки как родственник осужденного, а когда в 1939 году начались поиски виновных в сталинском геноциде, то и заслуженный злодей Брозголь, и рядовой черносписочник одну горькую участь разделили. Очутившись в одиночке, стал Петька думать о нежданно-негаданно случившемся и через полтора месяца написал следующее письмо:
«Я, анализируя свою личную жизнь, как я попал в органы НКВД, за что я оказался в тюрьме в одиночной камере № 1 при Советской власти, и свою работу уполномоченным ОДТО НКВД станции Ленинград Витебской линии Октябрьской железной дороги, раскрыл преступный план врагов народа подготовки и использования в своих враждебных партии и Советской власти целях проходившей массовой операции среди националов. Вот мои выводы.
Сущность плана врагов народа была основана на использовании в своих враждебных партии и Советской власти целях ЧЕСТНОСТИ, ДОВЕРЧИВОСТИ и БЕЗЗАВЕТНОЙ ПРЕДАННОСТИ партии и ее работников НКВД, в особенности низовых, молодых ее сотрудников, в том числе и моей.
Начало подготовки этого плана врагов народа относится, по моим выводам, к 1931-32 гг. На чем основана эта дата?
Эта дата основана на том, что как раз в это время в больницу им. Мечникова, где я тогда работал, приезжают из заграницы две очень подозрительных загадочных личности — Афанасьев Владимир, отчество не знаю, русский, и Рудерман Хая, отчества не знаю, еврейка. Оба члены партии.
Захарьев Петр Захарьевич, работавший в то время директором больницы им. Мечникова, сразу же предоставил им комнаты в общежитии, где проживало большинство честных, преданных партии партийцев. Эти люди заводят знакомства, изучают людей.