Тогда почему убийца так бестолково подобрал подставного душегуба?
Попросту воспользовался тем, что подвернулось? Не смог отказать себе в удовольствии «подшутить» над следствием?
Но он не мог не знать, что следствие не заглотит наживку вместе с крючком. Федул не тот мужчина, за которым приличные «русалки» уходили с пляжа, из клубов, покорно усаживались в машину…
Да и машины-то у Феди нет. Не мог же он пешим маршем отводить блондинок до укромных кустиков в лесополосе.
Или мог? Волок за волосы.
— Ничего не понимаю, — вслух пробормотал майор. Он чуял, что затеялась какая-то игра, но кем и почему… поди пойми. Все как-то очень лихо заворачивалось.
Оставив на время личность Федула, Стас попытался зайти с другого бока. Постарался по секундам вспомнить этот вечер, начиная с выстрела в окно. Ведь если предположить, что Водяной замутил интригу, услышав, как Редькин угрожает приезжему следователю, убийца находился где-то поблизости. Он местный и хорошо знаком с Федулом — это обязательное, основополагающее условие.
Кто успевал навестить Редькина, утащить его обрез и уговорить спрятаться? Порядок действий, разумеется, мог быть и не совсем таким, к примеру, стрелял все же Редькин, а потом кто-то заставил его уйти из дома до прихода полицейских.
Но тогда Водяной — это Львов. Только Дима тайком выходил со двора.
Нет, чепуха и фигушки. Стерилизатор и буклет сюда не вписываются. Здесь прослеживается хорошая предварительная подготовка. Представить невозможно, что Водяной — Львов разложил по местам буклет и ящик, а после выстрела зачем-то побежал в дом Редькина. «На фига ему бежать и рисковать? — думал следователь. — Так тщательно расписав сценарий, Водяной должен был загодя убрать Редькина из дома и не париться!»
Гущин тоскливо поглядел на депутатский дом и попенял себе: «Перемудрил я, ох перемудрил. Девяносто девять процентов вероятности, что Дмитрий пришел в уже опустевшее жилище. Безупречно подготовленная картина с лежащими на виду «вещественными доказательствами» не укладывается в схему Львов — Водяной. Так что незачем здесь сидеть и мерзнуть, никуда и ни к кому Дима сегодня не отправится».
Но кто тогда расписал все роли и воплотил сценарий в жизнь? Сценарий сложен, артисты — те еще строптивцы, осечку могла вызвать любая мелочь…
Так. Осечка. Ружье. Выстрел. Если остановиться на серьезном предположении, что стрелял непосредственно Водяной, то у кого получалось это сделать? Как бы сам Гущин поступил на месте преступника?
«А никак!» — с унылой бесшабашностью сказал себе майор и пожалел, что на лавочке под аркой вместо него не сидит Мартынов. Вот уж кто бы смог примерить на себя личину монстра и нащупать возможные мотивы! На взгляд Гущина, все вечерние события отдавали буффонадой, безумно дикой шалостью. Стас не мог поверить, что изощренный психопат всерьез надеялся подставить Редькина.