— Водяной любит поиграть с ножом, может быть, резать ткань ему было приятно.
— Или на ткани остались биологические следы.
— Следы? Шутишь? Вода б все смыла.
— А орудие прежнее — медицинский скальпель?
— Да.
Гущин крутил в руке фотографию-акцент. Подполковник, внимательно наблюдая за задумчивым приятелем, улыбнулся:
— Захватило, да?
— Захватило, — согласился Гущин. — Я по маньякам и немотивированным преступлениям не люблю работать, но тут…
— Тут помощь твоя требуется, — подбил итог Коростылев. — А ты без дела засиделся. Все, Стас, один к одному складывается.
Гущин вздохнул, с сомнением поглядел на визитку мадам депутата:
— Звонить?
— Звони!
Коростылев уехал, майор и такса медленно брели домой. Набегавшаяся, присмиревшая Маргаритовна едва не утыкалась носом в землю и почти волокла по тротуару уши. Гущин рядом волок трость.
Внезапно он остановился.
— Поедешь со мной в Игнатово маньяка ловить, а, Зойка? Компанию составишь? Там все-таки природа, общество…
Такса, чихнув, мотнула головой. Майор решительно достал из кармана мобильный телефон.
Львова, с которой он беседовал десять минут назад, отозвалась мгновенно:
— Слушаю вас, Станислав Петрович.
— Евгения Сергеевна, а можно я приеду к вам с собакой?
— Да хоть с конем! — Пока растерянный майор воображал себя приехавшим на лошади, отправила уточняющий вопрос: — Ваша собака ест мясо или приготовить для нее какой-то особенный корм?
— Спасибо, моя собака ест все, но корм я привезу.
Реакция влиятельной дамы из Государственной думы прозвучала авансом добрых отношений.
Назавтра к крыльцу был подан шикарный джип с сыном замминистра за рулем.
Последнее обстоятельство, правда, слегка майора огорчило. Гущин предпочел бы минимизировать контакты с молодым тщеславным выскочкой. Но, поразмыслив, решил выжать из ситуации максимальную пользу: до депутатского поместья путь неблизкий, в дороге следует поговорить о ситуации в Игнатово.
Заноза, размещенная на заднем сиденье, ворчала и недружелюбно поглядывала на водителя — кажется, ей выскочка тоже не особенно понравился. Но, скорее всего, собаке в принципе не нравилась идея путешествия в автомобиле: ее в машинах зверски укачивало, и Гущин не кормил беднягу с вечера. Голодная Заноза не буйствовала и вела себя прилично лишь потому, что помнила: противные тряские путешествия обычно заканчиваются в лесу или на чьей-то даче, где много восхитительных кротовых и мышиных нор. Фон Маргаритовна надеялась, что за страданием последует охота. Но пару раз не утерпела и принялась поскуливать.
— Скоро это прекратится, — извинился Гущин, знающий, как многих раздражают заунывные собачьи страдания. — Потерпите, Владислав, Занозу скоро укачает, и она отключится.