Второй точкой зрения была, точка зрения военного. Как верховный главнокомандующий вооруженными силами базы 12 я рассматривал ситуацию с позиции, что будет, если мне придется вмешаться в конфликт. Какие силы и средства придется для этого задействовать. Определял возможные и допустимые потери моих войск, как в случае локального противостояния, так и при объявлении официального конфликта. Рассчитывал необходимые для победы в обоих вариантах силы и средства, составлял планы возможных боевых действий. В общем, много работы по принципу, если будет приказ, будем воевать, без обсуждения вопроса, а оно мне надо и если да, то зачем?
В итоге, выходило, что пока максимум, что может произойти между мной и союзом двенадцати – локальный конфликт. На полномасштабное официальное противостояние никто из нас просто не решиться. Воевать, перемещая войска по поверхности планеты нереально. С учетом высокого уровня разведки, из-за наличия у обеих сторон соответствующей шпионской техники, такие перемещения будут быстро раскрыты, а противник успеет перебросить к месту будущего боестолкновения свои резервы. В итоге, будет большая мясорубка, с полным разгромом сил нападающего и существенными потерями со стороны обороняющегося.
Почему именно так? Тут все просто. Военная наука говорит, что наступать желательно, обеспечив себе как минимум трехкратный перевес сил. Также она утверждает, что обороняющийся, занявший грамотно подготовленные позиции, несет гораздо меньшие потери, чем атакующий. Вот и выходит, что если при атаке не добиться скрытности своих действий, противник за время марша колонны атакующих сил по поверхности планеты, сумеет подготовить достойный прием и фактически победит, понеся минимальные потери.
Атака из космоса, равно как и высадка десанта на купленных мной штурмовых ботах, как вариант противостояния не рассматривалась вовсе. Даже у одного космического лифта союза двенадцати было достаточно огневой мощи, чтобы сорвать любые наступательные порывы с моей стороны. Если же учесть наличие у противника наземных средств ПВО/ПКО, то такая операция становится полностью бессмысленной. В общем, с точки зрения военного выходило, что я вполне могу победить в локальном конфликте, не выходящем за пределы пояса астероидов. Рассчитывать же не то что на победу, но и на серьезный пусть и локальный успех в большой войне, пока не приходилось ни мне, ни противнику. Вывод, с высокой долей вероятности большой войны не будет, а в локальном конфликте я имею все необходимое, чтобы победить.
Наконец была точка зрения на проблему со стороны политика и лидера союза. Она заключалась в том, что проблемы нет. Почему так? Тут все просто. Хороший политик не спешит кому-то помогать, проявляя инициативу. Ведь оказанная услуга ничего не стоит, тем более, если она оказана добровольно, без инициативы со стороны лица нуждающегося в помощи. Такая поддержка воспринимается как нечто само собой разумеющееся, а значит, по мнению большинства получивших помощь разумных, не требует оплаты. Мало того, политик во мне, подсказывал, что в случае проявления инициативы и преждевременного вмешательства в конфликт из-за зон добычи, без соответствующей просьбы о помощи от пострадавшей стороны, именно меня, при случае, могут обвинять в излишне агрессивных действиях и серьезном ухудшении международных отношений с союзом двенадцати.