— Девяносто. Считай, что тридцать, так как по тридцатке патронов на ствол.
— Ого, — подошёл Пуля следом за ним. — Давненько их не видел. Как их там зовут… лезвие…
— Бритва. Зовут бритва, так как буквально режет. Тысяча восемьсот выстрелов в минуту. Заряжать устанешь. Чаще стреляют очередями из трёх стволов по очереди.
— Если он такой прожорливый, зачем он нужен? — оглядывал я его.
— Все три первые пули кладёт в точку. Очень высокая меткость. Ствол не успевает подкинуть, как уже три пули выпущены. Это старый вариант, есть облегчённый для города.
— Груз недешёвый, — заметил Пуля. — Ладно АК и Тип-ы, они дешёвые, но вот AR-ки и ТКБ-шки уже куда дороже. Кто-то вооружал свою личную армию?
— Охранное агентство. Теперь личные армии идут как международные охранки.
— Они, наверное, расстроились, когда груз не дошёл.
— А хорошее вообще оружие? — спросил я, крутя его в руках. — В общем плане как он?
— Кучность и убойность хорошие. Три патрона по семь шестьдесят два за залп не оставят шанса. Вот только огонь на подавление из него не повести. Для спецопераций слишком тяжёлый и надо нести много патронов. Но вот для малых групп может сгодиться, — Гребня взял один из ящиков и повертел его в руках. — Останавливающая сила очень высока. Для полиции, где стреляют прицельно, вполне сгодится. Для охраны объектов. Караул.
Отсоединил магазин, который по-настоящему состоял сразу из трёх скреплённых между собой, заглянул туда, передёрнул затвор, после чего вставил магазин обратно. Ещё покрутил, взвесил на руках.
— Нет, я ошибся, это «ТКБ-600У», — заключил он.
— У? — переспросил Пуля.
— Усовершенствованный. Это новая модификация. Облегчённый. Значительно, — он ещё раз взвесил его на руках. — Прихотливый, хуже переносит тяжёлые условия, но без экстрима хорош.
Он ещё несколько секунд крутил его в руках, после чего вернул обратно в коробку. Забрал у меня и тоже положил обратно.
— Надо закончить с этим. Работаем. Пуля, на следующей ходке тебя подменит Француз, потом подменишь меня, будем меняться.
— Ага, — вздохнул он, подхватив ящик.
Так они и носили их, пока я караулил. Один, другой, третий ящик. Потом уже таскал Француз вместо Пули. Позже были Француз и Пуля. Приходили и уходили, постепенно опустошая комнату. За это время она разительно изменилась, став более свободной.
— Сколько ещё? — поинтересовался вернувшийся Пуля, немного взмокший, остановившись у двери, когда Француз только-только ушёл с ещё одним ящиком. — Они будто бесконечные.
— Тринадцать.
— Да блять, — выругался он про себя. — Сначала мы их тащили наверх, потом вниз. Словно грузчики.