Тарч вошел в подъезд, когда в воздухе начал появляться едкий кисловатый запах, предвестник перезагрузки, и уверенно зашагал к заветной двери. Что бы там ему не предстояло увидеть, для сомнений и страхов не осталось времени. Час, максимум полтора, и все будет закончено. Кластер будет полностью стерт, вместе с землей и воздухом, постройками, автомобилями, телами мертвых зараженных и любой не успевшей вовремя убраться восвояси жизнью.
Представить процесс было несложно. Достигнув достаточного уровня концентрации, туман создаст некое поле, с помощью которого разберет на элементарные частицы все находящиеся в кластере атомы. И соберет по подготовленной заранее схеме в новую материю, за долю секунды образовав свежий кусочек мира.
Пережить этот миг Тарч мог бы в любом месте Стикса, но предпочел вернуться в родной кластер. Еще раз почувствовать себя человеком. Тем прежним Максимом, семьянином и трудягой, любителем выпить в пятницу и сгонять на рыбалку утром в воскресенье. Хорошим соседом, приличным человеком, владельцем неплохого автомобиля – тем самым, кем стремился быть всю прежнюю жизнь.
Прогоняя робость и страх перед тем, что увидит, Тарч распахнул приоткрытую дверь. «Да ты прямо мистер Удача!» – прозвучал у него в голове голос Цыгана, когда то удивившегося, насколько отцу семейства повезло попасть в Улей без жены и детей. В коридоре стояли только одни ботинки – мужские. Незнакомые, видимо, Максим купил в начале весны новые, но явно его, и никакие другие. Ни кроссовок дочери, ни сапогов жены. Несмотря на будний день, дома ночевал только один человек. Тарч прошел в спальню и сразу понял, почему.
Возле их супружеского ложа стояла детская кроватка. Только что собранная, не заправленная, с прислоненным рядом матрасом, обложенная специально подготовленным для младенца постельным бельем и бортиками голубоватого цвета.
И в первую беременность, и при планировании второй, Максим с Надей договаривались, что кроватка и соответствующее полу ребенку белье должно появляться только после его рождения. Катя, наверняка, у бабушки – ее всегда туда отправляли в дни, когда слишком много дел. А Надя в роддоме, с новорожденным сыном на руках.
Тарч прошел на кухню и ожидаемо нашел в холодильнике недопитую бутылку коньяка. Обуреваемый заботами Максим пил на выходных один, отмечая рождение сына. И как всегда остановился на норме, когда хмель уже вскружил голову, но еще не превратил в бесчувственное стремительно тупеющее животное.
Мысленно поблагодарив свою более благополучную копию за воздержанность, Тарч выпил остатки коньяка залпом, прямо из бутылки. С момента судьбоносной перезагрузки прошло чуть больше семи месяцев. А значит, Тарч сам, лично, участвовал в зачатии. Эта мелкая, отдающая излишним натурализмом деталь была, пожалуй, самой важной и самой лучшей новостью за все месяцы в новом мире.