Колонна ехала по дну бесконечного песчаного карьера уже несколько часов, окруженная с обеих сторон высокими желтыми склонами, иногда подходящими к дороге на расстояние вытянутой руки. Там, за краем карьера, все время чувствовалось некое движение. Неуловимое и настолько быстрое, что появляющиеся и тут же исчезающие фигуры размазывались в воздухе, словно на фотоснимках, сделанных с большой выдержкой.
Первое время Тарч пытался привлечь к фигурам внимание остальных бойцов и даже потряс за плечо командира взвода, но сидящие на броне рейдеры или полностью игнорировали призывы новичка, или глупо скалились в ответ, как друзья родителей улыбаются надоевшему ребенку, стремящемуся привлечь побольше внимания.
Тарч не знал, куда и с какой целью едет отряд, что там, где закончится слишком длинный, поражающий размерами карьер и почему им нужно было двигаться именно по этой дороге, где на колонну могут в любой момент напасть сверху, с обоих сторон, те твари, которые бесшумно мелькали за гребнями склонов. Поначалу пытался спрашивать, заговорить с кем-то, но вокруг словно существовал заговор молчания – все ему улыбались, широко оскаливая сверкающие на солнце зубы, но ничего не говорили, ни ему, ни друг другу, и только шум моторов нарушал повисшее вокруг безмолвие.
Или не безмолвие? Тарч вдруг понял, что слышит еще какие-то звуки, пока еще тихие и бестелесные, но повторяющиеся с завидной периодичностью, особенно когда их приносили легкие порывы ветра, прилетающие иногда оттуда, куда направлялась колонна. Еще не разобравшись, что это за звуки и что они могут означать, Тарч уже точно знал, подсознательно догадался, что это могут быть только крики панически испуганных людей, загнанных в угол огромными монстрами Улья и раздираемые на части огромными зубами.
Когда крики людей впереди стали различаться настолько отчетливо, что игнорировать было невозможно, Тарч снова протянул руку к командиру взвода, потряс за плечо, и тот обернулся, так резко, что его лицо в залитых потом глазах Тарча отразилось так же смазано, как и движения призрачных фигур наверху. Потерев глаза грязными руками и проморгавшись, Тарч попытался что-то сказать, указывая рукой вперед, туда, откуда раздавались крики, но его голос снова потерялся в шуме мотора. Слов не было слышно, а на мимику и взмахи руками командир не реагировал, продолжая глупо улыбаться и кивать головой с явной неприязнью. Не услышав за шумом мотора даже своего голоса, Тарч вдруг понял, насколько громко кричат люди, раз их слышно столь отчетливо, даже на расстоянии. И теперь, когда колонна подъехала к источнику звука настолько близко, стало ясно, что это крики не двух-трех попавших в беду человек – это голоса тысяч людей, раздираемых, наверное, сотней монстров. Даже представить было страшно, что там творилась за кровавая баня, но и представлять было не обязательно – источник звука становился все ближе, и вскоре стало ясно, что бойня происходит совсем рядом, за поворотом, в ближайшем ответвлении карьера, уходящем перпендикулярно основной дороге, влево.