Причина третья. Ты продолжаешь оставаться аномалией и дар даже не начал проявляться, но я накачал тебя таким количеством… хотя я это уже рассказывал. Скажем так, количество ресурсов, потраченных на тебя за последние дни, увеличилось более чем вдвое и представляет сейчас сумму такого размера, что ее даже произносить неприлично. А пришлось то – только несколько дней потерпеть.
– Потерпеть… – Тарч выругался, – Ты меня вообще не убедил. Ты отрезал пальцы прямо у меня на глазах!
– Ну, во-первых, не на глазах, а на ногах. А во-вторых, все уже давно отросло, ты же видишь. Но главное не это. Есть и четвертая причина, по которой ты как минимум отложишь разборки, а, скорее всего, навсегда о них забудешь. Я тебя отвяжу. А ты не начинай драться, пока не подойдешь к окну.
Вид из окна действительно вышиб из головы Тарча любые мысли о мести. База представляла собой жалкое зрелище. Разгромлено все, что только можно было сдвинуть с места, не прибегая к атомной бомбардировке: во всех здания выбиты окна, снесены двери и ворота, крыша склада, собранная из профилированного металла, частично сорвана, как будто на базу обрушился тайфун. Боевая техника, вся выведенная из гаража во двор, разбита и искорежена, но не взрывами, вокруг ни воронок от попадания снарядов, ни характерных следов от взрывчатого вещества, а какой-то невероятной силой, настолько большой, что Тарчу невольно вспомнился виденный в родном кластере «саблезубый слон».
Собственно, то, что все произошедшее –следствие атаки монстров, понять можно без труда: то тут, то там взгляд натыкался на трупы мутантов, пронзенные пулями, взорванные гранатами, разорванные прямыми попаданиями из крупнокалиберного оружия. Гарнизон базы даже после прорыва периметра сопротивлялся до последнего и монстры несли огромные потери, но это не помогло, и сейчас от бойцов и рабов остались только блеклые красные пятна на земле и стенах строений. Крупные монстры, а здесь явно побывала элита, сжирали тела целиком, не оставляя ни костей, ни обрывков одежды, ни даже личного оружия, которое защитники базы наверняка не выпускали из рук до последнего.
– Спрашивай уже, – Дуст и сейчас остался верен своей любимой глубокомысленной интонации.
– Как это все произошло?
– Неправильный вопрос. Еще одна попытка?
– Почему мы живы?
– Очень хороший вопрос. А теперь ответь мне на него, пожалуйста. Почему мы живы?
– Я не знаю.
– Это я не знаю. А ты – знаешь. Но почему-то не хочешь говорить. А ведь знахарь – он и есть знахарь, чтобы все ему рассказывать. И в ответ получать квалифицированную помощь опытного человека. Ни один знахарь не начинает практику, пока не пройдет полуторагодовое обучение у опытных специалистов. И врачебная тайна для нас – это не мифическая клятва Гиппократа – это вопрос жизни и смерти. Раскрой душу, грешник. Как ты это сделал?