Девятые врата (Кипиани) - страница 106
— Один торт, два шоколада, полкило конфет, — доложил я продавцу и, расплатившись, присоединился к Тазо, Наи и Мелите.
— Заходите почаще! — крикнул мне вслед продавец.
— Ты что, свихнулся! — накинулась на меня Мелита.
— По-моему, сошел с ума, вот и полез за прилавок, — бесстрастно констатировал Тазо. — Раз и навсегда.
— Было бы достаточно одного раза, зачем же навсегда! — пошутила Мелита.
— Недостаточно! — я почему-то разволновался. — Недостаточно! Не кажется ли вам, что мы слишком рассудочно живем и слишком разумно поступаем?
Мы шли еще долго, бесцельно и медленно, пока со стадиона не хлынула толпа, и нам пришлось повернуть, потому что идти против общего движения было невозможно. Улица наполнилась голосами, смехом гулом, и среди этого многолюдья я снова вспомнил Паату. Неужели он не выживет? Не выскользнет из цепких рук смерти? Если верить моей бабушке, то это зависит от меня и Наи, Тазо и Мелиты, от всех этих горячо спорящих и жестикулирующих людей.
Не знаю. Но если верить тому, что даже самая безобидная мысль не исчезает бесследно, что добрые и злые желания влекут за собой самые неожиданные последствия, значит, права моя старенькая бабушка, и все в этой жизни зависит от нас.
1970
ПОВЕСТИ
Зеленый занавес
Памяти Ушанги Чхеидзе
1
Пол студии был завален обрывками магнитофонной ленты. Леван и Гизо сидели посреди комнаты и терпеливо рылись в пыли. Когда кто-нибудь из них замечал на замусоренном паркете короткий обрывок ленты, обрадованно подхватывал его с восклицанием:
— Вот еще!
Они искали кусочек пленки, который Леван по ошибке отрезал от очень важной записи.
«Как это у меня получилось, — сокрушался Леван, — и именно теперь…»
«Если мы не найдем, на папу будут сердиться», — думал Гизо.
Когда они обыскали всю студию, Леван кинулся к большим магнитофонам, стоявшим вдоль стен, словно комоды, выложил собранные обрывки лент и вытащил пробку из склянки с ацетоном. Время не терпело: надо было срочно найти пропавшее слово, которое он случайно отрезал. Если до тех пор позвонит председатель радиокомитета и пожелает прослушать запись, он что-нибудь придумает: в конце концов сам продекламирует или попросит кого-нибудь произнести это злосчастное слово, запишет его и приклеит к пленке. Председатель вряд ли разгадает, в чем дело, но вдруг передачу назначат на сегодняшний вечер. Что тогда? Тогда председатель позвонит этому странному человеку, легендарному Уча Аргветели, сначала справится о его здоровье, подбодрит его, а потом скажет: «Нам очень понравилась запись, батоно Уча, большое вам спасибо, сегодня вечером будет передача, в таком-то часу вы можете себя послушать…» И что тогда? Тогда произойдет такое, что даже подумать страшно — великий актер сразу узнает чужой голос и…