— Бакар! — услышал я голос Майи.
«Сейчас она скажет», — подумал я.
— Я боюсь… Бакар!
— Чего!
— Боюсь возвращаться в Тбилиси.
Я засмеялся.
— Мне кажется, Сергей поджидает нас у самого въезда в город и что-нибудь сделает.
Я захохотал, чуть не выпустив из рук руля, но почувствовал, что смех получился вымученный. Он походил на смех актера, который только и ждал реплики партнера, чтобы разразиться хохотом.
«У Сергея есть на это право», — подумал я.
Мы молчали. Потом я спросил:
— Ты любила его когда-нибудь?
— Только один день.
— Знаю, — прервал я, — тот самый день, когда вы расписались… до рассвета.
— Да, до рассвета! — повторила Майя, быстро взглянув на меня.
Майя училась на третьем курсе медицинского института, когда вышла замуж за Сергея. Он тогда работал в больнице — был ассистентом ее отца. Не знаю, как это случилось. Как они отступили от мечты.
Духовно богатый и сильный человек может ввести женщину в новый мир, сделать ее счастливой.
Такого мира Сергей, наверно, создать не мог. Может, из-за большой разницы в возрасте. Сергей всячески оберегал «своего ангела» (так он называл Майю)… О разводе не было и речи, но «ангел», окончив институт, расправил крылья и полетел за Кавказский хребет, в Тбилиси. Сергей часто приезжал ее навестить.
Однажды я встретил Майю на спуске Элбакидзе. Она была очень взволнована, щеки у нее пылали от гнева. Это было вскоре после смерти отца. Я остановил ее.
— Что с вами?
— Ничего! — ответила она, продолжая свой путь, немного, правда, замедлив шаг.
Она не хотела говорить, а мне не хотелось спрашивать вторично. Она шла впереди меня, оставляя за собой слишком сильный, но приятный запах духов.
— Какие у вас хорошие духи, Майя! Как они называются?
Только я это произнес, как она остановилась, раскрыла коричневую сумочку на длинном ремешке и заглянула в нее. Запах усилился.
— Ой, пузырек сломался! — с сожалением воскликнула она, осторожно двумя пальцами доставая осколки и бросая их под дерево. Она доставала осколки и выбрасывала, но они все не кончались.
— Так ничего не выйдет. — Она достала из сумки гребешок и четырехугольное зеркальце и протянула мне. — Простите, Бакар, но вам придется подержать это минутку.
Потом она передала мне паспорт и золотые часы без браслета, потом мокрый от духов розовый платочек и деньги. Пустую сумку она вытряхнула. Нежно зазвенели об асфальт мельчайшие осколки стекла.
— Вы что, уронили сумку?
— Нет!
— Ударили обо что-нибудь?
— Да… об голову! — сердито ответила она.
— Об голову? — удивился я.
— Я зашла в магазин выпить воды, — она посмотрела в сторону проспекта Руставели, — меня окружили ребята, стали болтать глупости.