Но говорить о том, что было бы, если — не хочется. Проще сказать кто виноват. А виноваты понемногу все. Власть, которую передельная община до какого-то момента вполне устраивала — живут же, как то люди, и живут. Интеллигенция, которая десятилетиями вдалбливала в крестьянское сознание идеалы Французской революции. Политики, среди которых не нашлось никого, кто не был бы популистом.
Но факт остается фактом. Требование передела земли в том или ином виде — обязательно присутствовало бы в общей политической программе России. И это сильно и надолго бы обострило обстановку в обществе. Потому что это могло привести лишь к падению сбора товарного хлеба (за счет снижения урожайности при упрощении агрономической техники) и поставило бы любую власть перед конфликтом с беднейшим крестьянством. Ему нужна была земля для того чтобы вырастить хоть что-то и прокормить большую семью (и ему плевать на урожайность, лишь бы себе пропитаться хватило) — а другой части общества нужен товарный хлеб и для себя и на продажу. В итоге — какое бы количество «даровой» земли не было бы распределено — это поможет ненадолго, а дальше — земли нет и снова страна перед перспективой восстания беднейшего крестьянства, которого много, у которого дети и которому нечего терять, с требованием снова «поделиться»…
А теперь, положа руку на сердце, честно ответьте — вот эти семь пунктов, в которых в общем то намечался компромисс — были ли они решением проблем России в 1917 году.
Мой ответ — нет.
Не были, потому что в мире шла война. Но и без войны — в России не было и доли тех ресурсов, которые нужны были для реализации всех популистских хотелок. А реализация этой программы — обещала острый конфликт с бизнесом и с армией. То есть экономическую и силовую дестабилизацию. С непонятным итогом.
В России за десять лет изменяется все, а за двести лет — ничего. Почему? Потому что все возвращается на круги своя.
В 1917 году ничего не получилось, потому что все хотели урвать.
В 1991 году — тоже.
Я всё и всех могу понять. И этих многократно кинутых и обманутых еще с 1865 года крестьян, и интеллигентов, и предпринимателей. Но сколько же можно?
Большевики и меньшевики…
Это две фракции одной партии, раскол между ними — не отменял тот факт, что длительное время они считали себя частями именно единой партии. В то же самое время — уже в начале двадцатых — лидеры меньшевиков были высланы из страны, в тридцатые, быть пойманным за чтением социалистической литературы — означало смерть. Лидеры меньшевиков называли то что построил Ленин — злой карикатурой на настоящую социал-демократию. Тем не менее — меньшевики в историческом плане все же можно сказать победили. Сначала в СССР построили именно социализм. А потом — М.С. Горбачев попытался перевести СССР именно на социалистические рельсы, по своим взглядом он был типичным социал-демократом, меньшевиком.