Сторонники участия в Рабочих Группах также имели полное право утверждать, что политическая линия, которую они отстаивали, вполне совпадала с общей тактикой, использованной меньшевиками, начиная с Первой русской революции, а именно — использование всех легальных возможностей для мобилизации деятельности рабочих в русле массового и организованного рабочего движения.
Архивные материалы фонда Департамента полиции и Министерства юстиции подробно приводят изложение этой позиции меньшевистскими представителями на собрании выборщиков Рабочей Группы Центрального Военно-Промышленного Комитета. Они не оставляют сомнения, что позиция этих меньшевистских кандидатов действительно опиралась в этот момент на поддержку большинства тех рабочих столицы, которые участвовали во вторичных выборах Рабочей Группы. Вместе с тем, те же материалы Департамента полиции также содержат и весьма показательный пример по поводу умонастроения как выборщиков, так и их меньшевистской организации Петрограда, когда они уже вошли в Рабочие Группы Центрального Военно-Промышленного Комитета. Это отражено в отчетах агентуры Департамента полиции о дискуссии между членами Рабочей Группы — главным образом, Гвоздевым и Богдановым — и лидерами Центрального Военно-Промышленного Комитета — Коноваловым и Гучковым — во время их первой встречи после выборов Рабочей Группы. Как явствует из отчетов Охранного Отделения, Богданов и Гвоздев на этой встрече настоятельно старались убедить своих собеседников, что складывающаяся в стране политическая ситуация требует, чтобы представители российской буржуазии взяли на себя всю полноту политической власти, и обещали при этом поддержку рабочего класса в реализации данной политической цели. Лидеры Рабочей Группы возвращались к этой теме в своем разговоре с «представителями буржуазии» неоднократно. Согласно отчету Охранного Отделения, в конце этого разговора, выходя из зала заседания, Гучков как будто бы заявил Коновалову: «Какие молодцы наши рабочие». Суть этой дискуссии очень показательна в некотором отношении. Главным образом, она отражает представление участников этих переговоров, будто они являются ответственными представителями российского рабочего класса и российской буржуазии, или, во всяком случае, выразителями «классовых интересов» этих двух слоев российского общества, и могли от их имени заключить союз для свержения царского режима. Тем самым, разговор этот служит первым показателем тех умонастроений, что лежали в основе платформы блока революционных оборонцев среди социал-демократов и определенных кругов «представителей буржуазии» накануне революции и которые легли в основу создания коалиционного правительства.