Ехала я к Себастьену, твердо для себя решив, что самое важное сейчас – судьба Шарля. Всем остальным буду мучиться потом. Не способствуют ненависть и презрение к себе ясности мыслей. А она была мне очень нужна. Во вчерашнем письме было сказано, что для ритуала готово все и он может проводиться уже утром следующего дня. Не слишком ранним – чтобы у мага, проводящего ритуал, была возможность выспаться.
Лучше бы ритуал он провел сразу, в тот же вечер. Не знаю, как Себастьен, но я почти не спала, несколько раз за ночь подскакивала на кровати, все казалось, что проспала. Но разве можно проспать, если время указано столь неопределенно?
Поэтому утром я глядела на себя в зеркало и мрачно размышляла, что можно сделать с этими ужасными кругами под глазами. В таком виде выходить из своей комнаты неприлично, а пудра лишь слегка заретушировала, оказавшись не в состоянии скрыть бессонно проведенную ночь. Пришлось применить легкий магический флер, чего я делать не слишком любила, так как полагала, что и без того привлекательна. Флер был совсем легкий, я была уверена, что его никто и не заметит, поэтому неприятно удивилась, когда первыми же словами Люка было:
– Плохо спала, Марго?
– С чего ты взял?
– Выглядишь как после бессонной ночи, – припечатал он.
– Но мне казалось, что я выгляжу не так уж и плохо.
На всякий случай я взглянула в зеркало, не активируя магического зрения, хотя и точно знала, что флер не слетел. Брат подруги намекает, что вид у меня не самый лучший, но зеркало показывало вполне приличную картину.
– Марго, кого ты хочешь обмануть? Меня? – фыркнул Люк. – Я флер за версту чую. Меня им столько раз пытались надуть.
– В самом деле? И кто же? – попыталась я перевести разговор.
– Ой, Маргарита, я же вам давно твержу, что ваш жених – весьма лакомый кусочек, – влезла инора Мюрре. – Желающих сбегать с ним в храм предостаточно.
«Пользуются моим печальным положением и пытаются увести почти жену».
Хотя котенок был на руках у Люка, но без артефактов кошачьего возмущения никто не слышал, но и без того выражение лица брата подруги было трудно описать, настолько там перемешались смущение от заступничества тетушки с гордостью за выданные ею секретные сведения. Выглядел он настолько забавно, что я не удержалась от улыбки.