Проблема состоит в понимании того, что именно означает само слово «работа» в условиях гиганомики. Имеет ли вообще смысл пользоваться этим старым понятием рабочего места? Если изменилась концепция труда и работы, то изменилась и концепция капитала. Например, компания Uber заявляет, что не является транспортной компанией, потому у нее нет никакого транспорта; Facebook, в свою очередь, утверждает, что не является медийной компанией, потому что не производит никакого медиаконтента; eBay и Alibaba – крупные розничные сайты, на которых вообще нет ничего материального, что имело бы отношение к обычной торговле; компания Airbnb оценивается вдвое дороже отелей Hilton, но не владеет и не управляет никакой недвижимостью. Ценность этих фирм и многих других основывается на нематериальном капитале (отражающем инвестиции в бренд, исследования и разработки, интеллектуальную собственность и дизайн), а не на материальном капитале (фабрики, машины, офисы и т. д.). Эти основополагающие перемены, повлиявшие на само значение слов капитал, работа, а также на то, как люди работают, уже создают значительную напряженность в экономике, поскольку действующие системы налогов и льгот больше не достигают своих целей.
Описанные выше перемены влияют и на политические реалии. Отчасти это происходит потому, что разграничение политических партий исторически основывалось на традиционных понятиях труда и капитала. А поскольку эти концепции становятся более расплывчатыми и не соответствуют проблемам повседневной жизни, возникает политическая турбулентность – в ответ на неэффективность традиционных политических лозунгов возникает все больше нетрадиционных партий и политических лидеров.
Эффекты, вызванные долголетием, оказывают заметное влияние на демократические институты. По мере того, как общество стареет, а люди живут дольше, обществу приходится все чаще пересматривать вопрос о том, чье мнение является определяющим. Если люди все чаще оказываются долгожителями, не следует ли больше прислушиваться к голосам молодых, чтобы уравновесить мнение старших поколений? Так, например, считает Дэвид Рансиман из Кембриджского университета, который утверждает, что люди должны иметь возможность участвовать в голосовании уже с шести лет. Без этого, считает он, старение общества приведет к кризису демократии и возникновению предвзятого отношения к правительствам, имеющим долгосрочные планы. Как он указывает, перевернутая возрастная пирамида в большинстве обществ означает, что 18-летние граждане по своему числу значительно уступают старшим поколениям, которые, к тому же, имеют возможность голосовать на протяжении всей своей жизни.