— Где здесь туалет?
— Он слева за ширмой, — ответил тот. — Там есть скрытая дверь, а внутри прекрасно оборудованный санузел. Инга вас проводит.
— Только до двери. Дальше я уж как-нибудь сам. Инга, конечно, девушка симпатичная, но я туда по другому делу направляюсь.
Инга хихикнула, а Генрих Эдуардович сказал:
— Раз шутите, значит можно с полной уверенностью утверждать, что вы практически здоровы.
Инга помогла мне дойти до двери, хотя я вполне нормально мог передвигаться и сам. Это их Леонид Ильич, видимо, застращал по поводу меня, вот они и стараются изо всех сил. Первое, что я сделал, открыв глаза, так это поверил этих двоих на «свой-чужой». Это были свои и где-то недалеко в коридоре я ощущал родную ауру Солнышка. Значит, ждёт и переживает.
А врачи были непростые. Нет, скорлупки у них были не золотые и ядра не чистый изумруд, а наши, комитетовские. Правильно, тут в Завидово была осуществлена неудачная попытка государственного переворота и захвата власти, поэтому даже медиков из «кремлевки» сюда не допустили. Узнаю методы Андропова. Вот поэтому-то и не было никакой информации в будущем об этом событии, даже малейшего намёка. Всё кэгэбэшники засекретили, что они очень хорошо всегда умели и умеют делать.
Ну да ладно, надо освободить мочевой пузырь, а уже потом решать остальные вопросы. Руки я мыл тщательно перед зеркалом и любовался на свою физиономию. Как ни странно, на лице ссадин и синяков не было. На меня из зеркала смотрело лицо явно не пятнадцатилетнего юноши. Мешки под глазами и колючий взгляд цепких глаз прибавляли мне лет шесть, а то и все семь. Под пижамной курткой я ощущал широкую и тугую повязку на груди, а заглянув под неё влево, я заметил край бинта на левом бицепсе. Ну что ж, можно сказать, что легко отделался.
Я ещё как следует умылся и пальцами расчесал волосы. Пальцы не расческа, но хоть какой-то порядок у себя на голове навёл. Выйдя из туалета, я заметил всё тех же действующих лиц. Спрашивать их по поводу тем, не касающихся медицины, было бессмысленно. Или не знают, или не скажут. Значит, пусть тогда по поводу моего теперешнего состояния мне всё расскажут и ещё объяснят, куда делась пуля, которую я отчётливо видел.
— Андрей Юрьевич, — обратился ко мне Генрих Эдуардович, — судя по вашему состоянию, последствия ранения вами практически не ощущаются. Давайте я вас осмотрю.
И он попросил меня снять верхнюю часть пижамы. Начал он с левой руки. Инга сняла повязку и все, в том числе и я, увидели, что от недавней раны остался только красноватый след на коже.