. Нет ничего приятнее, чем чувствовать на коже ласку бледного осеннего солнца, и я нежусь в его лучах, пока они тают за унылым пыльным горизонтом.
Суккот — длинный праздник, но в середине его есть четыре дня без особых церемоний. В эти дни, называемые Холь ха-Моэд>[27], водить машину и тратить деньги не запрещено, и они почти не отличаются от привычных будней — за исключением того, что работать нельзя, поэтому многие куда-нибудь выбираются всей семьей. Мои кузены всегда куда-то ездят в Холь ха-Моэд, и я уверена, что кто-нибудь из них возьмет меня с собой. В прошлом году мы были на Кони-Айленде. Мими говорит, что в этом году мы поедем в парк кататься на коньках.
Мими — одна из немногих родных, кто хорошо ко мне относится. Думаю, это потому, что ее отец в разводе. Ее мать теперь замужем за мужчиной из другого рода, но Мими все равно часто заглядывает к Баби, чтобы повидаться с отцом — моим дядей Синаем. Иногда мне кажется, что наша семья делится надвое: на проблемных людей и на идеальных. Со мной общаются только первые. В любом случае с Мими очень весело. Она старшеклассница, и может ездить по городу сама, а еще она красиво укладывает свои медовые волосы, подкручивая их на концах.
Я провожу два беспокойных дня, помогая Баби подавать праздничные блюда: хожу с загруженными едой подносами из кухни в сукку и обратно. И вот они позади — наконец-то наступает Холь ха-Моэд. С утра пораньше за мной заходит Мими. Я уже готова и одета в соответствии с ее указаниями. Носки поверх плотных колготок, толстый свитер поверх рубашки (так теплее), на руках дутые варежки, на макушке шапка. Я кажусь себе пухлой и нелепой, зато хорошо подготовившейся. На Мими шикарное темно-серое шерстяное пальто с бархатным воротником и бархатные перчатки, и я завидую ее элегантному виду. Я выгляжу как разряженная обезьяна — тяжелые варежки по-дурацки оттягивают мои руки вниз.
Кататься на коньках — просто чудесно. Поначалу я неуверенно пошатываюсь на коньках из проката и цепляюсь за бортик, объезжая каток по кругу, но вскоре понимаю принцип движения, и, как только у меня начинает получаться, мне кажется, будто я лечу. Я делаю толчок ногой и прикрываю глаза во время скольжения, стараясь держать спину прямо, как велела Мими. В жизни не чувствовала себя такой свободной.
Я слышу чей-то смех, но он кажется далеким и тонет в шуме воздуха, свистящего у меня в ушах. Скрежет коньков по льду громче всего остального, и я пропадаю в его ритме. Мои движения становятся размеренными, словно в трансе, и мне хочется провести в них всю жизнь. Всякий раз открывая глаза, я жду, что окажусь в каком-то другом месте.