Мы скажем лишь слово о самой основе катарской доктрины: это особенно важно, если прослеживать ее отклонения. Тем самым, быть может, мы придем к пониманию, что заблуждения ордена Храма не предстают настолько чуждым феноменом, насколько это кажется при первом рассмотрении, что они являются следствием, несомненно, очень порочной религиозной системы, но обладающей, тем не менее, своим историческим и философским объяснением.
Все несовершенное не может проистекать от совершенной причины: катарская философия исходит из этого принципа, заимствованного у восточной античности, и присущего ей вместе с Манихеями и Павликианами. Существует абсолютная антитеза между бесконечным и добрым Богом, каковым его воспринимает человеческое разумение, и конечным миром, посвященным злу, между Богом, предстающим бесконечной жизнью, и существами, рождающимися только для того, чтобы умереть. Неизменное и благое существо не может быть автором злых и преходящих вещей: значит, существуют два творения и два бога. Один, добрый Бог, создавший души; он является началом света; его царство есть господство разумения; его мир это горний невидимый мир, где все совершенно. Он не принимает никакого участия в вещах, творящихся на земле; его полностью духовная область никак не пересекается с областью материи; созданное им видно только ангелам и небесным людям, тела у которых, наравне с душой, нематериальны и чужды, как страстям, так и грубым влечениям земных душ и телес. Другой, злой Бог, является творцом этого дольнего мира и всего того, что осязаемо, материально, преходяще – всего того, что трепещет и страдает. Именно создал видимое небо и все светила. От него происходят все внешние недуги, как моральное зло, так и зло физическое; он – господствующий властелин над материей, как над неодушевленным, так и над органическим естеством. Именно он дал земле силу произрастать и цвести растениям[991]. Он – первоисточник жизни, страдания и греха; его имя Люцифер, и все делаемое им зло создается из ненависти к высшему Богу. Видно, что роль Люцифера не представляется второстепенной, и что люди должны, наоборот, больше считаться с ним, нежели с добрым Богом, отодвинутым в небесные пространства и испытывающим на них лишь очень опосредованное влияние.
Злой Бог обладает своим откровением в Ветхом Завете; тогда как в Новом Завете проявился добрый Бог. Вот почему в Новом Завете о Боге сказано: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»[992]. Вот почему Бог Книги Бытия творит небо и землю; но «земля же была безвидна и пуста; и дух Божий носился над водою»