.
Высший Бог, верховный Отец, чистая и полностью духовная сущность, имеет двух сыновей: старшего Сатанаила и второго Иисуса, являющегося равно Словом, Христом и Архангелом Михаилом. Старшему сыну принадлежало управление небесным миром. Он восседал справа от Бога, наделявшего его творческой силой. Опьяненный гордыней, он восстал против своего отца, увлекши за собой нескольких ангелов в своем мятеже, и был изгнан с небес вместе с ними. Тогда при помощи спутников своего заблуждения он создал по образу небесного мира видимую землю, обладающую, как и другой мир, своим солнцем и своими звездами. Из небольшого количества праха, извлеченного из воды, он сделал первого человека; но он никак не мог его оживить. Дух, которым он воодушевил Адама, вышел через ногу последнего и вошел в тело змеи, ставшей тем самым наставником демона[1001]. Бессильный демиург тогда был вынужден прибегнуть к своему отцу. Он умолял его наслать дуновение на несовершенное произведение, обещая ему, что человек, так воодушевленный, стал бы их общим творением. Бог оказался тронутым этой мольбой, ведь, будучи благим и отцом, он сохранял невольную привязанность к сыну. Видно, насколько близко мы находимся здесь со злым Богом Тамплиеров, который хотя и демон, тем не менее, остается другом высшего Бога и «беседует с Ним, когда этого пожелает».
Ева была создана, как это произошло и с Адамом; Сатанаил соблазнил ее и имел от нее дочь Коломену и сына, названного Каином. Что явилось косвенным средством недопущения исполнения своего недавнего обещания и утверждения своего исключительного господства над расой, которая должа была произойти от Каина. Но Адам и Ева породили другого сына, не обладавшего никакой проклятой кровью в своих венах и обязанного быть лучше, нежели его брат: Сатанаил понял, что половина его добычи избежала его. Кажется, что в данный момент вмешался договор между ним и его отцом: мятежный сын, отказавшийся от его божественной славы и лишенный его творческого свойства, получил взамен полное управление над творениями, став обязанным, тем не менее, их никак не принуждать к злу. Но неверный своему обязательству, он стремился обольстить и погубить людей, и Бог был вынужден направлять на помощь души, которые, напоминая о нем, являлись его собственным дыханием. Именно с этой целью он извел из своего сердца своего второго сына, свое Слово, вошедшее в Приснодеву через ухо и ставшее только внешне человеком, оставаясь чуждым, как потребностям, так и страданиям человечества. Оно даже не освободило его от господства зла; ведь хотя в конце своей жизни и снизошло в преисподнюю, чтобы сковать там своего мятежного брата, вырвав из его имени последний слог (