.
Несправедливо, что Люцифер оказался изгнанным с небес: однажды он туда поднимется со всеми своими присными, тогда как Михаил (припомним, что в богомильской системе это одно из имен Иисуса) и его ангелы будут низвергнуты в вечное наказание: то же самое случиться с людьми, отказавшимися почитать Люцифера. Таковой являлась одна из фундаментальных статей веры Люцифериан; вот почему эти сектанты, встречаясь, приветствовали друг друга словами: «Подвергшийся несправедливости Люцифер тебя приветствует».
Второй пункт веры выражался в виде следующей дилеммы: «Если Мария оставалась девой после зачатия, то она породила ангела, но не человека; и если она явила в мир человека, то она не оставалась девой».
Месса для них только тщеславие; она не является ни полезной, ни значимой. Такой была еще одна из статей верования Сатаниан.
Соглашаясь в данном вопросе с Богомилами и Катарами, эти еретики отрицали реальное присутствие: они называли гостию имитированным Богом (Deum fictitium). Они насмехались над крещением и соборованием, презирали брак, называемый ими juratum meretricium, а что касается таинства исповеди, то они его странно извращали, исповедуясь не священникам, но мирянам, объявляя обо всех своих грехах на общем собрании, а не один одному[1016]. Это почти то же самое, что делали Тамплиеры, которым дозволялось общее отпущение грехов: они шли даже дальше Люцифериан, ведь согласно 107 и 108 статьям обвинительного акта, подтвержденным показаниями во Флоренции, великий магистр, хотя и не был священником, заслушивал рыцарей на исповеди, присвоив себе право им отпускать даже не исповеданные грехи. Наконец, Люцифериане высмеивали Великий Пост, потребляя мясо весь его период, и работали даже в пасхальное время. Для них Римская церковь являлась церковью неверных: они отвергали ее обычаи и традиции.
Их мораль согласовывалась с их религиозными идеями. Бог не только никак не наказывает зло, совершаемое на земле, но он даже не ведает о нем. «Вот почему, – говорят разоблачители этих мерзких теорий, – они проводили свои собрания в подземных местах, называемых ими иносказательно пещерами покаяния, и там они предавались актам самого постыдного совокупления, pater cum filia, frater cum sorore». Возможно, они полагали, что тело не в силах осквернить душу, и чтобы оно не творило, однажды достигнув духовной свободы, впредь не согрешит. Так объяснялось это странное верование, которое с ними связывают анналы Нойсса, что девственность не может утрачиваться на земле[1017]. Эту идею своеобразно выразила одна женщина из их секты, осужденная на костер, которая отвечала своим судьям: «Над землей я еще являюсь девственницей, но здесь в дольнем мире я ей предстаю очень мало». Добавим, чтобы восполнить картину морали Люцифериан, что они не имели другой заботы, кроме как о материальных благах, и мечтали лишь об обогащении, обращаясь с этой целью в своих молитвах к Люциферу»