, сообщают о почитании этого животного. Неритон рассказывал, что видел появление кота с серой в яблоках шерстью на капитуле. Все присутствующие братья тотчас вскочили и, сняв из уважения свои капюшоны, склонили перед ним головы. Поклонился он и сам. В неизданном Флорентийском процессе, текст которого находится в конце этого исследования, четвертый свидетель Николай Регинус делает аналогичное показание. Во времена, когда состоялось его принятие в орден, он видел на капитуле, проходившем в Болонье, появление черного кота, которого почитали все присутствующие братья:
“Et dixit quod vidit dictum catum stantem in dicto capitulo per oram, et postea evanuit”.
Все Средневековье сделало из кота одну из обыкновенных метаморфоз Сатаны. Эта идея, кажется, произошла из индийской мифологии, где кот является одной форм, под которыми проявляются Ракшасы, виды демонов, посвященные служению богу Шиве[1030]. Вслед за котом, змея и жаба предстают в символизме Средневековья внешними обличьями, в которые Сатана, большой мастер неутешительных явлений, больше всего любит переоблачаться. Иногда гений зла должен был поистине установить свое жилище в этих животных; иногда он облекался только в их внешний вид, и тогда животное оказывалось не реальным, но фантастическим[1031].
Отсюда легко объясняется культ, каковой отдельные секты, для которых Сатана являлся Богом, переносили на кота, змею и жабу. Но из-за присутствия этих животных на различных религиозных памятниках заключают, как сделали это господин фон Гаммер и его ученики, что данные памятники являются произведением секты, о которой идет речь, благодаря чему извлекается вынужденное и ничего не разрешающее следствие. Еще менее мы имеем право приписывать эти скульптурные произведения ордену Храма, исходя из того, что он проповедовал гностические и офитические мнения под тем двойным предлогом, что эти произведения изображают животных, в поклонении которым обвинялись рыцари, и что эти животные являются гностическими атрибутами.
Об этом нельзя забывать: не только дуалистические секты Средневековья делают вышеупомянутых животных эмблемой и персонификацией Сатаны, но и представители христианского символизма. В данном пункте есть согласие между ересью и правоверием. Кот очень редко появляется в религиозных скульптурах. Когда художники желают показать Сатану в виде четвероногого животного, то обыкновенно используют форму собаки, предназначенную ими ему[1032]. На церквях Эрфурта и Вультендорфа, приводимых господином фон Гаммером в качестве гностических, мы находим фигуры собак, но там нет никаких котов. Церковь Шёнграбена, столь долго располагавшая безнадежностью для эрудитов, содержит барельеф, где изображена женщина, остановившая свои губы на лбу ребенка и сидящая на стуле, ножки которого завершаются головами котов. Но археологи видят в данном аксессуаре, впрочем, весьма вторичном только символ материнской бдительности, отказываясь в нем признавать гностическую эмблему.