– Какое это имеет значение?
После этого уголки его розовых губ чуть искривились… что слегка встревожило меня.
– Никакого.
Так я и думала.
– У тебя веселая семейка, – продолжал он.
– Я знаю.
– Мою ты уже знаешь, так что это всего лишь справедливость.
– Ради чего?
– Ради нас. Ради того, чтобы мы стали друзьями.
Я даже не заметила, как моя рука потянулась к браслету и стала теребить пластинку между звеньями до тех пор, пока металл не вонзился в подушечку большого пальца от того, что я бессознательно начала крутить ее в руке. Оглядевшись, я убедилась, что никто из моих родственников, по крайней мере, не смотрит на нас, и прошептала:
– Я не понимаю, что значит быть друзьями.
Он вытаращил глаза:
– Что ты имеешь в виду?
Не глядя на него, я сказала:
– Что это подразумевает. Я не знаю, чего ты ждешь от меня.
– Всего, что свойственно друзьям.
На этот раз глаза вытаращила я. И поскольку никто на нас не смотрел, мне захотелось сказать ему правду, потому что это вроде бы не было никакой тайной. Или предметом стыда. Потому что я не стыдилась этого.
– Я понимаю. Но ты знаешь, что твоя сестра – мой единственный друг, с которым я не связана родственными узами, дружбу с которой мне удалось сохранить на многие годы. – Я гордилась этим. У меня не было времени выслушивать всякий бред от посторонних людей. Честно говоря, я считала это самой лучшей чертой своего характера.
Иван только окинул меня взглядом.
Я дернула плечом.
Потом он опять пристально посмотрел на меня.
– Ты в последнее время разговаривала с ней?
Я покачала головой:
– А ты?
– Нет. – Отвернувшись, он сделал шаг вперед, подойдя к столешнице, и спросил меня через плечо: – Так ты не говорила ей, что мы теперь партнеры?
Черт.
– Нет. – Я замолчала. Я предполагала, что это сделает он. – Ты тоже не говорил ей?
– Нет.
– А твои родители?
– Они в России. Я сто лет не разговаривал с ними. Мама прислала мне несколько фотографий, но на этом наше общение закончилось.
Вдвойне хреново.
– Я думала, что ты должен был рассказать им.
– Я думал, что ты должна была рассказать Карине.
– Я разговариваю с ней не так часто, как раньше. Она занята учебой в медицинской школе.
Мне был виден только затылок Ивана, когда он медленно и задумчиво кивнул, словно думал о том же, что и я. И последовавшие за этим слова подтвердили мои предположения.
– Она нас убьет.
Потому что так оно и будет. Наверняка полный трындец.
– Позвони ей и скажи, – попыталась я переложить ответственность на Ивана.
– Сама позвони и скажи, – не глядя на меня, усмехнулся он.
Я толкнула его в спину:
– Она твоя сестра.