Потом она, указав на него вилкой, сощурила глаза:
– Я была о тебе лучшего мнения, Джонатан Арвин.
Я чуть было не прыснула со смеху, когда она внезапно произнесла его второе имя.
Примерно через минуту Джоджо запрокинул голову и, сидя по-прежнему неподвижно, застонал:
– Ты права. Прости. Прости.
Усмехнувшись, мама подмигнула мне, отчего я рассмеялась.
– Вот что я придумала. Каждый из нас купит по номеру и постарается разрекламировать его. Я вставлю снимок в рамку и поставлю на каминную полку.
Я не знала, как на это отреагировать, и предпочла промолчать.
Аарон тихо засмеялся:
– Я думаю, что продать будет не проблема. Обычно продажи идут хорошо.
– Видишь? Все ценят обнаженную натуру. Здесь нет ничего необычного. Можно подумать, что вы не смотрели порнографические фотографии, полагая, что я об этом не знаю.
Мы все застонали.
– Никогда больше не говори о порнографических фотографиях, – сказала я ей, пытаясь выкорчевать из своей памяти это слово, слетевшее с маминых губ.
– Успокойся, Джесмин Имельда.
И я сидела спокойно до тех пор, пока она еще больше не развернулась ко мне и не завела разговор о том, что я когда-то делала или говорила. Тогда я ухватилась за возможность сменить тему или рискнуть спровоцировать ее на другую гневную тираду, что мне втайне нравилось, но мне не хотелось делиться ею со всеми, кто к этому не привык.
– Не хочешь позвонить Карине и раскрыть все карты? – совершенно неожиданно спросила я Ивана.
Джоджо, сидевший за столом напротив, от удивления открыл рот и взвизгнул, словно снова ожил.
С другой стороны, Иван состроил странную гримасу, как будто не понимая, почему я так внезапно сменила тему. Возможно, он не доверял мне или не понял, что я делаю, но это было не в первый раз.
– Уверена?
– Его «уверена» всегда звучало, как «наверное», но это было ему свойственно.
Я не собиралась погибнуть от холодной лазаньи и чесночного хлеба, сказала я себе, с сожалением глядя на остатки еды в своей тарелке. Вынув телефон из кармана, я положила его на стол и, перейдя к иконкам своих контактов и отыскав почти в самом начале имя Карины, нажала на кнопку вызова.
– Что ты делаешь? – спросила мама.
– Никто не сказал Карине, что Иван и Джес стали партнерами, – ответил мой брат, кладя на тарелку вилку и нож, после чего, сплетя пальцы, он подложил ладони под подбородок и уперся локтями в столешницу, снова придя в нормальное состояние.
Начав набирать номер, я включила громкую связь. Не исключено, что Карина не смогла бы ответить. Но не исключено, что смогла бы.
– Позвони Карине! Позвони Карине! – тихо запричитал Джоджо, к которому также присоединился голос мамы.