Вот везунчик.
Дыша носом, я на секунду сжала губы и, несмотря на то что собиралась неопределенно пожать плечами, кивнула. Я была перед ним в огромном долгу. Он это заслужил.
– Если тебе больше нечем заняться, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал приятно и спокойно.
Иван кивнул:
– До позднего вечера – нет.
Чем он должен заняться поздно вечером? – подумала я.
– Тогда я поеду к тебе домой вслед за тобой, – сказал он своим обычным голосом… без сарказма. – Если ты не будешь вести машину, как псих, это было бы чудесно.
И тут началось.
– Я не превышаю разрешенную скорость.
Он взмахнул густыми темными ресницами.
– Так ты называешь езду c превышением скорости на пятнадцать километров в час?
Я состроила гримасу.
– Я никогда не получала штрафов.
– Угу.
Закатив глаза, я едва совладала с собой, чтобы не бросить на него косой взгляд.
– Я подожду тебя у парадного входа, придурок.
Он дернул уголком рта… но опустил подбородок.
Он прищурился, глядя на меня.
А я прищурилась в ответ.
Потом у него дернулся другой уголок рта.
– Ты отстой, – сказала я, не в силах остановиться.
– Ты еще больший отстой, – ответил он, отъезжая от меня назад. – Встретимся в десять.
Наморщив нос, я прокладывала себе путь, покидая лед, и подъехала к зазору в бортике сразу после Ивана. Надев чехлы на коньки, я наблюдала за тем, как он делает то же самое, заметив боковым зрением, что начали появляться родители с детьми, направлявшиеся к трибунам.
Но мы не поругались. Я удалилась и направилась к раздевалке, не желая появиться у парадного входа последней. Лучше я подожду его, чем он меня. Вероятно, было бы неплохо сначала написать маме сообщение, просто чтобы она знала, что мы едем.
Я не видела ее с предыдущего вечера, когда она рассказала мне об аварии, и, хотя мне хотелось поговорить с ней о том, на что она намекала Ивану, я не знала, что именно ей сказать. Я сомневалась в том, что есть нечто более действенное, чем «Я люблю тебя».
А она заслуживала гораздо большего.
Я свернула за угол и сразу заметила двух девочек-подростков, стоявших у раздевалки. Это были те две девочки, которые всегда были любезны со мной. И точно, как только я подошла к двери, на их лицах засияли улыбки.
– Привет, Джесмин, – сказала одна из них, а другая подхватила: – Привет.
Вспомнив слова Ивана, сказанные им накануне вечером, я, слегка улыбнувшись, прошла мимо них.
– Привет. – Взявшись за ручку двери, чтобы открыть ее… я помолчала, а потом сказала: – Удачной тренировки.
– Спасибо! – практически выкрикнули они мне вслед, когда я входила внутрь.
Как всегда в субботний вечер, в раздевалке было полно девочек-подростков в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет. Они разговаривали так громко, что у меня болели уши. Я направилась к своему шкафчику, мимоходом оглядывая комнату и видя вокруг все знакомые лица, чьих имен я не знала, а потом повернулась к ним спиной.