– Сегодня такой день, когда ты пристаешь к маленьким детям?
Останавливаясь перед ним, я закатила глаза, при этом мне пришлось запрокинуть голову и посмотреть на него снизу вверх.
– Это чудовища, а не дети.
Глядя мне прямо в глаза и улыбаясь еще шире, он сказал:
– Что мне хотелось бы знать, так это…
Я взглянула на него, не совсем понимая, что он собирается спросить.
– Где зимуют раки и не могу ли я раздобыть одного?
Мне было не до улыбок, и мне пришлось чертовски постараться, чтобы не сделать этого.
Но я не смогла с собой совладать.
Я улыбнулась во весь рот, так что у меня мгновенно заболели щеки, и сказала единственное, что пришло мне в голову: «Ты идиот».
* * *
Час спустя я спускалась по лестнице маминого дома, стараясь выжать побольше воды из волос, так, чтобы при свете они не оставляли мокрых пятен на платье на бретельках, которое я надела. Я ужасно не любила ежедневно мыть волосы – и моим волосам ужасно не нравилось, что я каждый день их мою, поскольку сказать, что они были сухими, значит ничего не сказать – но я так потела, тренируясь дважды в день, что они слишком засаливались, если я не мылась более суток. Два раза в месяц я откупоривала новую бутылку с кондиционером.
Спустившись вниз, я услышала голоса, доносившиеся с кухни. Когда полчаса назад я подъезжала к дому, на подъездной дорожке стояли машины Джонатана и Аарона. Я не задалась вопросом, что делают здесь мои сестра и брат, но я виделась с ними несколько дней назад, когда они, не сговариваясь, заскочили на ужин.
Я успела лишь чмокнуть маму в щеку, правее синяка и сломанного носа, прежде чем раздался трагический возглас Джоджо:
– Джес, как ты могла не позвонить мне и не сказать, что мама попала в аварию? – Я чуть было не подставила ее, сказав, что она запретила мне что-либо говорить… но я не была доносчицей. Поэтому я сказала, что в тот вечер я слишком устала для того, чтобы выслушивать его причитания. Это подействовало примерно так, как я и ожидала, и пять минут спустя я побежала принимать душ, заметив, что Иван бросил на меня любопытный взгляд, свидетельствовавший о том, что он, глядя на мамино лицо, свел концы с концами и понял, что произошло накануне вечером.
И… мне было плевать, что он все понял.
По мере того как я приближалась к кухне, проходя через гостиную, голоса становились громче и отчетливее. Я узнала голос сестры и мамин смех… и мне показалось, что к ним примешивался тихий смех Ивана. Вспоминая о сцене с девочками в коридоре, я опять улыбнулась, но согнала с губ улыбку. Он действительно был идиотом.