– Так не ходи. Скажи, что у нас тренировка.
Я искоса посмотрела на него, но придержала руки.
– Обычно каждый раз, когда он приезжал, я встречалась с отцом.
– Да?
– Я не пытаюсь уклониться от этого, – повторила я. – И я не намерена избегать встречи с отцом потому, что не хочу слышать о том, что я не оправдала его ожиданий.
Иван медленно хлопал глазами. Еще медленнее двигалась его челюсть, и он заговорил таким тихим голосом, который я слышала более двух месяцев тому назад, утром того дня, когда он сидел рядом со мной, а я уничтожала свой аккаунт в Пикчеграме, поскольку на него продолжали приходить оскорбительные комментарии и сообщения. Когда он тогда попросил у меня разрешения проверять вместе со мной мой почтовый ящик, я даже не возразила, но, должно быть, ничего такого не приходило, потому что с тех пор Иван не заводил разговора о грязных письмах.
– Он так говорил раньше?
Черт.
– Нет, но некоторые умеют мастерски подсластить пилюлю. – Я опять вздохнула и снова потерла лоб. Должна ли я идти? Должна ли я соврать и остаться дома или вместо этого пойти и заняться чем-то с Иваном? Я знала, чего мне на самом деле хочется. Дело было даже не в выборе. Но… твою мать. – Все будет нормально. Я уже переросла это. Я смогу пару часов не открывать рта и не спорить с отцом.
Во всяком случае, именно в этом я пыталась убедить себя.
Иван легонько толкнул меня рукой, той рукой, которая обнимала меня много раз в неделю, обычно без всякой причины, но всегда, когда мы попадали в точку или просто после тяжелой разминки.
– Я свободен сегодня вечером.
Я фыркнула:
– Ты каждый вечер свободен.
Потому что так оно и было. Не считая своей семьи и меня, все остальное время он тратил на своих малышей, оставаясь дома. Однажды он сказал мне, что в детстве так много разъезжал, что теперь ему просто нравится как можно чаще бывать дома.
Он снова легонько толкнул меня локтем:
– Я могу ущипнуть тебя, если ты начнешь с ним спорить, – предложил он.
Я не смогла сдержать улыбки.
– Я уверена, что ты ущипнешь меня даже в том случае, если я не буду спорить с ним.
На лице Ивана появилась ослепительная улыбка, и я, сдержав эмоции, как всегда, оставила ее без внимания.
– Хочешь, я изменю свой насыщенный график и договорюсь с Лейси?
О, Лейси. Недоверчивое, злопамятное, сообразительное чудовище, она только недавно начала позволять мне гладить себя. Но только тогда, когда ей этого хотелось. И всего секунду. И не по голове.
– Ты не обязан делать этого. Я знаю, что ты предпочел бы остаться дома со своей компанией.
– Да, потому что только в эти моменты на меня никто не смотрит и не говорит обо мне, – ответил Иван, и его искренность застала меня врасплох. – Но мне не нравится, что предстоящая встреча с отцом наводит на тебя страх. – Он одарил меня одной из своих ослепительных идиотских улыбок. – Знаешь, я проконтролирую тебя.