Я фыркнула и закатила глаза:
– Можешь попытаться.
Иван, ухмыляясь во весь рот, откинулся назад, опершись на руки.
– Фрикаделька, ты знаешь, что я могу. Я не боюсь тебя. Тебе слишком нравится мое лицо, поэтому ты не станешь бить по нему.
Что за идиот. Идиот. И я только раззадорила его, посмеиваясь, потому что не собиралась смеяться и усугублять ситуацию.
– На днях я намерена дать тебе пинка под зад, так что не забудь это проконтролировать.
Он громко рассмеялся, осклабившись:
– Я могу попытаться.
Закатив глаза, я сделала вид, что не вижу ухмылки на его лице.
– Ты уже получила свой экземпляр «Анатомического выпуска»? – неожиданно спросил он.
Я моргнула:
– Он вышел?
Иван кивнул:
– Вчера, – ответил он, уже протягивая руку к сумке и подтаскивая ее к себе. Ему понадобилась секунда, чтобы достать оттуда журнал в блестящей черной обложке со знакомым футболистом на ней и бросить его мне на колени. – Страница 208.
Листая журнал и походя замечая мелькавшие перед моими глазами фрагменты бедер, бицепсов и скульптурных спин, я нашла нужную страницу и развернула ее. Я была совершенно уверена, что они используют одну из фотографий, на которой мы делаем поддержку «свечка», элемент, выполняя который, Иван поднимает меня над своей головой, держа руку на моем бедре, в то время как я делаю шпагат вниз головой. Фотограф показывала ее по завершении съемки.
Но журнал выбрал другой снимок.
Зато в номере была опубликована гениальнейшая фотография, на которой мы выполняем тодес. Ну, видоизмененный тодес, потому что вместо того, чтобы держать руку сбоку, желательно параллельно льду, я держала ее у своих сисек, прикрывая два фрагмента, которые я была не намерена показывать – свои соски. При этом Иван находился в позиции циркуля, что, в сущности, выглядело так, будто он сидит на воображаемом стуле, слегка отставив одну ногу назад так, чтобы зубец конька упирался в лед, а моя голова находилась на том же уровне, что мое колено, то есть я едва не скользила ею по льду.
Это был один из моих любимых моментов.
Но глядя на нас в журнале… я заметила кое-что еще.
У Ивана оказались невероятно четко очерченные мышцы бедер и голеней. Рука, державшая мою руку, была длинной и сильной, а видимые на снимке плечо и шея смотрелись поразительно грациозно. Иван выглядел удивительно. Он был идеальным живым образчиком всего того, что формирует фигурное катание: элегантности, мощи и гибкости.
И я тоже, черт побери, выглядела вполне прилично. Джоджо не стал бы слишком причитать. Фотография была сделана под таким углом, что у меня были затенены практически все бедро, очертания ягодицы, кожа на бедрах, отдельные брюшные мышцы и тело вплоть до руки, державшей ладонь Ивана.