. Мать твою. Мать твою.
Мать твою.Я не чувствовала боли до тех пор, пока не села задницей на лед, схватившись за ногу выше лодыжки, над кожаным ботинком. Мое тело выбросило столько адреналина, что я была в шоке. Но я поняла, поняла, черт возьми, что что-то не так, сидя на льду и слыша приглушенную музыку, когда мою лодыжку пронзила страшная, страшная боль.
Уголком глаза я видела, где остановился Иван сразу после приземления, вероятно, собираясь выполнить следующую комбинацию движений, прежде чем заметил, что меня рядом с ним нет. Как предположительно должно было быть всегда.
Мысленно я могла представить себе его лицо в тот момент, когда он понял, что меня нет рядом, как на тысяче тренировках до этого. Я могла представить его лицо, когда он понял, что я все испортила. Я могла представить себе, как он оглядывается на меня, задаваясь вопросом, какого черта я не подъезжаю к нему, как делала обычно, когда прыжок не удавался и я не могла удержаться при приземлении.
Но я упала.
Боль не затуманила мой рассудок, но я поняла, что что-то не так.
Я поняла, что что-то не так, и поняла, что мне нужно встать, потому что нам предстояло еще много работы. Мы должны были работать, чтобы откатать программу без сучка без задоринки. Мы должны были сделать все идеально.
Мне нужно было встать.
Вставай, Джесмин. Вставай. Вставай, вставай, вставай, вставай. Сделай вдох и встань. Заканчивай.
Все еще хватаясь за лодыжку, подгоняемая этим внутренним голосом, я попробовала перевернуться на другое колено, чтобы подняться. Я должна была подняться. Нам посоветовали поработать в тренажерном зале. Чтобы правильнее ставить пальцы.
Я могла это сделать. Я могла подняться. За то время, пока я занималась фигурным катанием, у меня было немало ушибов, микротрещин и незначительных растяжений связок.
Поэтому я перевернулась на колено, пытаясь прислушаться к музыке и понять, где мы, чтобы догнать. Но как только я встала на колено и начала поднимать ногу, на которую я неудачно приземлилась, меня пронзила такая боль, какую я редко испытывала за свою жизнь.
Я открыла рот… и не смогла произнести ни звука.
Я не понимала, что у меня отказали руки до тех пор, пока мое лицо не коснулось льда и рядом со мной не послышались ужасные крики, и следующее, что я поняла, это что кто-то дотрагивается до моего плеча, переворачивая меня на спину. А потом я увидела стоявшего рядом со мной на коленях Ивана с бледным и почему-то в то же время покрасневшим лицом. У него были огромные глаза. Думаю, я запомню их навсегда.
Я не смогла встать.